мурашками вниз по шее.
– Я хочу уйти сейчас.
– Сейчас я тебя не отпускаю. Эта поправка действует только через полчаса.
– Ты – диктатор.
– А ты – вредина.
Никита подталкивает меня к открытой двери. Поднимаю голову, чтобы послать его вновь к черту и… Пропадаю. Он меня отравил. Гребаный ядовитый Клим!
– Это только, чтобы вернуть свой телефон, который ты взял в заложники.
Фыркаю и сажусь на переднее сиденье. В голове хаос, в чувствах раздрай. Не понимаю, что творю. Сама себя ненавижу, но как только рядом появляется лицо Никиты, который тянется, чтобы застегнуть ремень безопасности, ненависть исчезает и приходит предвкушение. Я как эмоциональный наркоман. Так давно уже не чувствовала чего-то подобного, что, кажется, срываюсь за дозой прямо сейчас.
– Конечно, Анют. Я так и понял, – говорит Никита и закрывает дверь.
Ловушка захлопнулась. Снова…
– Ты можешь вести спокойнее? – спрашиваю, когда в очередной раз врезаюсь плечом в дверь.
– Ты боишься?
Никита выруливает на встречку, а я вжимаюсь в кресло и втягиваю голову в плечи.
– Просто жить хочу. Желательно долго и счастливо, а не умереть с тобой в один день.
– Не волнуйся, я тоже пока не собираюсь на тот свет, а значит, если ты со мной, то ты в безопасности.
– В безопасности? – нервно усмехаюсь, вздрагивая, когда мимо нас проносится машина. – Стебешься?
– Нет. Расслабься.
Расслабиться? Как?! У меня уже пальцы сводит от напряжения, так сильно я сжимаю дверную ручку.
Провожаю взглядом дома частного сектора. Чисто по направлению можно предположить, что мы движемся к выезду из города.
В безопасности? Ну-ну…
Что-то я не чувствую себя в безопасности, скорее в очень большой опасности и не только из-за манеры вождения Никиты, а из-за него самого.
– Куда мы едем?
– А куда ты бы хотела?
– Ты все время отвечаешь вопросом на вопрос?
– А ты? – Клим поворачивает голову, бросая на меня острый, как клинок, взгляд.
– С тобой невозможно разговаривать, – качаю головой, опуская подбородок.
– А что, по-твоему, мы сейчас делаем?
– Вот! Опять! – резко разворачиваю корпус, тыча в него пальцем.
Никита бесстрастно смотрит перед собой. Дьявол! Даже в профиль он очень хорош. С него бы портреты писать. Ровный нос, чувственные губы. Нижняя немного выделяется. Так и хочется к ней прикоснуться. И эта дурацкая челка, что ему так идет.
Уголок губ Никиты приподнимаются, а черты лица смягчаются. Да он просто смеется надо мной!
– Ладно. Тогда я вообще больше не буду разговаривать с тобой. Сколько там уже прошло? Еще минут двадцать и ты отвезешь меня домой, – отворачиваюсь и утыкаюсь носом в холодное стекло.
Вижу, как мы проезжаем знак с перечеркнутым
