разбила ему лицо. Как будто это не я, а моя рука сама по себе оторвалась от меня со своей карой. А он продолжает:
– Мне нужны были эти три месяца, чтобы развестись. Ханна подготовилась уже очень хорошо: тех фоток, которые она наклепала, хватило бы для любого суда, чтобы оставить меня ни с чем. Ты стала бы жить со мной в шалаше?
Я молчу, потому что у меня шок: всё это время он разводился? А позвонить, написать, объяснить всё не мог? Выяснять это нет ни сил, ни желания, и единственное, что мне важно знать:
– А ты думаешь, нет?
Я забираю из его рук шарф и мягко прижимаю к его губам. Промокнув, начинаю осторожно стирать кровь, и она, словно знает, что со мной бесполезно спорить: подчиняется, перестаёт сочиться.
Всё то время, пока мои руки приводят в порядок его лицо, устраняя то, что сами натворили, Алекс смотрит на меня своим пронзительным взглядом и думает, наверное, какая же я дура. А я думаю о том, что всё повторяется: я сломала его, я же и собрала заново. Пустила ему кровь и сама же её остановила. В мою тяжёлую от случившегося голову впервые проникает мысль о существовании некоторой моей власти над этим человеком, однако понимание, как правильно её использовать, придёт ещё очень нескоро.
Глава 2. Перемены или точка отсчёта № 2
Don't Deserve You – Plumb
Дальше всё развивается так быстро, что я не успеваю осознавать происходящее. Мне кажется, будто я мчусь в кабриолете на бешеной скорости по шоссе своей жизни, и у меня вот-вот сдует голову.
Алекс развёл нас с Артёмом за три дня через суд, который длится у обычных людей месяцами или даже годами. На четвёртый день мы зарегистрировали с ним брак, и я взяла его фамилию. Вся эта поспешность была продиктована только одним: моим детям срочно нужны были американские визы. Алекс не считал денег; ему называли суммы, а он только спрашивал о сроках и сокращал их вдвое. С ним не спорили, пасуя перед его решительностью, а я в ужасе наблюдала за тем, как быстро при наличии особенно больших денег решаются судьбы живых людей. Купить можно всё: и честь, и достоинство, и семью с детьми.
Но самый мерзкий след остался в моей душе от того, как мой новый муж обошёлся с прежним: Алекс забрал детей у Артёма, надавив на все кнопки одновременно. Он сказал, что всё равно найдёт способ их вывезти без согласия отца, и что Артём прекрасно это знает. Вопрос в цене и времени, и из двух этих ресурсов Алексу важно только время – оно ограничено. Если Артём добровольно подпишет согласие на вывоз детей, ему будет обеспечена виза США и работа в Сиэтле поблизости от нас, чтобы он мог в любое время видеть сына и дочь. Контрольным ударом стало обещание, что Алёша с Соней получат лучшее в мире образование и самые широкие возможности. Случившееся подкосило человека, с которым я прожила двенадцать лет, Артём выглядел настолько жалким, что мне захотелось утопиться, только бы заглушить угрызения совести.
И хотя этот их разговор состоялся не при мне, знала я о нём практически сразу – Артём сам рассказал. Он был в ужасе от того, с кем мне и детям предстоит теперь жить: Алекс танком прошёлся
