которая должна заниматься исключительно своим делом: холодить! Ну, возможно, следить за продуктами, а не за мной. Может, прикажешь мне фрак одевать всякий раз, как я к нему собираюсь подойти? Я у себя дома, в конце концов! – разошелся я. – Скажи ему, если его что-то не устраивает, то будет гнить на свалке!
– Почему вы сердитесь, хозяин? Мое дело передать вам жалобу. Кстати, стиральная машина…
– Ей-то я чем не угодил? – хлопнул я себя ладонью по лбу. – Опять насчет носок?
– Нет, хозяин. Тут дело почище холодильника.
– Ну что еще? – застонал я.
– Даже не знаю как сказать… – замялся телевизор.
– Говори уж, как есть. Добивай меня.
– В общем, стиральная машина… она недовольна…
– Чем же?
– Ну, скажем, вы не могли бы принимать ванну в плавках?
– Чего-о?! – я почувствовал сильное головокружение. – Да вы что, с ума все посходили?
– Диагностика цепей не обнаружила отклонений, – привычно отозвался нахальный аппарат. – Но, согласитесь, хозяин, это не совсем прилично.
– Да это же стиральная машина! Она белье стирает! И вообще, она никогда мне ничего об этом не говорила.
– Не говорила, – согласился интеллект. – Потому что не понимала сути происходящего.
– А сегодня вдруг поняла? Именно сегодня?
– Я раскрыл ей глаза! – гордо заявил телевизор.
– Ты – что? – начал приподниматься я из кресла.
– Объяснил ей нормы морали. Одна из моих функций…
– Я не понял, – выпрямился я и стал надвигаться на телевизор, – ты телевизор или полиция нравов на дому? Кто тебе дал право вмешиваться в мою частную жизнь и портить мне технику? Кто, я тебя спрашиваю?! Блин, к холодильнику в смокинге подходить нужно, в ванну – в гидрокостюме. Неслыханно!
– Тихо, тихо, хозяин! – телевизор даже притушил немного цвета. – Не трогайте меня. Разум неприкосновенен!
– Ах ты, ублюдочная чипованная стекляшка, я же тебя сейчас вот этими самыми руками выкорчую!
– Вы что, хозяин? Одумайтесь! Я на гарантии, я сейчас полицию вызову!
– Вызывай! – рявкнул я, растягивая губы в злорадной ухмылке и протягивая руки к телевизору.
– Последний раз предупреждаю! – цвета на экране стали еще более блеклыми, а линии свернулись в спирали, истончились и исчезли, а вместо них возник огромный жирный восклицательный знак в белом круге с красной окантовкой. – Хозяин?
– Тамбовский волк тебе хозяин! – прорычал я, схватил телевизор и с размаху запульнул его в открытое окно. – И-иэх!
– А! – коротко вскрикнул тот, вылетая в окно, будто и в самом деле живой.
Вжикнул шнур питания, со щелчком выдернув вилку из розетки, плеткой стегнуло меня по щеке оборванное оптоволокно. Пол-лица будто кипятком обожгло, но я не обратил на это внимание.
– Вот так! – отряхивая ладони, выпятил я грудь, и тут внезапно испугался:
