стороны, и с водительского места выпрыгнул рослый загорелый мужик. Респиратор спущен на шею, голова затянута легкомысленной банданой, короткие усы и небольшая бородка аккуратно подстрижены. Завозилась под днищем машины поливалка, обрабатывая трансмиссию едким нейтрализующим раствором. Вылез из будочки дедок, приставленный к автомату мойщик, подслеповато сощурился:
– Не иначе, Селиван пожаловал?
Водитель развёл руками:
– Куда ж я, старый, без вас?
– Это хорошо… – задумчиво протянул мойщик. – Это всегда хорошо… Как дорога, чистая?
И, не дожидаясь ответа, включил нуклидку.
А Селиван всматривался в людей, сошедших с поезда. Его не заинтересовал ни индюк-предмин, ни бойцы. Он пристально разглядывал выходящего из последнего вагона худенького мальчишку. Тот осторожно выносил на платформу большой кофр из-под синтезатора.
На самый край белого квадрата вразвалочку подбежал Шота, взмахнул рукой.
– Ты гляди, какой пылесборник себе отрастил! Не боишься? Такая метёлка для нуклидов! – Шота пощёлкал языком. – Что ж ты опоздал-то? Смотри, сколько охотников понаехало!
– Да просто умываться надо чаще, – пожал плечами Селиван. Кивнул на заходящих в шлюз сапёров. – А эти что тут? Мы ж вроде договорились?
– Может, и к лучшему, подожди ругаться, – сказал Шота. – Да и я ж так и так человек подневольный! Сказали «встречай» – не отбрыкнёшься.
– Что за пацан? – спросил Селиван.
Мальчишка уже волок к крутой лестнице, спускающейся с платформы на фундамент, большой пластиковый рюкзак и явно тяжеленный кофр.
Шота пожал плечами:
– Смахивает на вольного стрелка. Бумаг пока не видел.
– Да уж, целый оркестр собрался.
– Ты давай, – начальник участка уже торопился к гостям, – проходи сразу в главный зал, а то тут все копытом бьют, шашки наголо.
Мойщик закончил с машиной, поводил нуклидкой по обуви и комбинезону Селивана, одобрительно кивнул:
– Чист, как слеза младенца! Заезжай.
Парковка на краю фундамента пустовала – автотранспорт был не в чести. Селиван поставил машину на самый угол. Вынул из багажника изумрудный кофр для контрабаса и допотопный кожаный чемодан.
В шлюзе почему-то дежурила буфетчица тётя Маша.
– Селиванчик! – радостно воскликнула она. – Сегодня тушёнка с рожками, не опоздай, а то двойной порции не увидишь!
А вот в зале его особо не ждали.
– Почему на совещании посторонние? – представитель министра покосился на вошедшего Селивана.
Мальчишка тихой мышкой замер в углу. Раз оказался тут, значит, и правда охотник.
– Это не посторонний, Аркадий Львович, – Шота подозвал Селивана и придвинул маленький сканер. – Подписка о неразглашении. Приложись.
Селиван
