девушка, которая спала с Марком и не то чтобы снимала жилье, но оплачивала всякие насущные расходы. Он умел устраивать финансовые дела таким элегантным образом, чтобы никому не становилось неловко.
А с Мардж он встречался у нее дома, и она, пожалуй, даже гордилась, что к ней-то Марк точно не испытывает никакого корыстного интереса, только сексуальный.
Марк почувствовал ее пристальный взгляд, поднял голову, улыбнулся нежно, как только он один умел, и включил, наконец, музыку, одну из тех тягучих и нежных мелодий, под которую они так долго и сладко делали любовь прошлым летом. Он поднялся и обнял Мардж, прижав ее теплую кудрявую голову к своему плечу. На мгновение показалось, что он сейчас, как тогда, начнет осторожно снимать с нее одежду, неторопливо распутывая бретельки и застежки вечернего платья. Но Марк лишь пританцовывал, крепко обхватив ее двумя руками. «Если он сейчас скажет “останься”, что же мне делать?!» – вдруг испугалась Мардж. Она поняла, что не то чтобы готова, но рассматривает такую возможность – остаться, если он попросит. И это было очень плохо, потому что чистота намерения казалась ей главным условием успеха. Она должна сосредоточиться на своей цели, а мужчина не может стать целью, когда тебе тридцать восемь лет. Другой человек вообще ничего не значит, когда твоя душа идет по своему пути.
Но когда Марк заговорил, он сказал совсем не то, чего она боялась:
– Ты молодец, Мардж, я горжусь тобой. Нужно быть ужасно смелой, чтобы прекратить делать то, что делала последние годы, и перейти на новый уровень, подняться над ремеслом и заняться Творчеством. – Он произносил это слово с явным нажимом.
Мардж думала примерно так же, но слегка обиделась на неуважение к ее труду и неловко рассмеялась:
– Ну, мои книжки не совсем уж бездарны, правда?
– Конечно, дорогая, ты отличный рассказчик и могла бы всю жизнь развлекать женщин историйками о любви. Но это не Творчество.
– А что такое творчество?
– О, это создание целого мира, погружение в иную реальность, из которой невозможно выйти прежней. Не трусь! – он торжественно поцеловал ее в лоб.
– Спасибо, Марк, – почти искренне ответила она и отошла к другим гостям.
Энн, как всегда на вечеринках, стояла рядом с мужем – они всюду ходили вместе и, даже беседуя с другими людьми, держались за руки. Со стороны это казалось проявлением большой любви, но только некоторые друзья, вроде Мардж, знали, что виной всему невроз Энн. Она была ревнивой и тревожной настолько, что теряла самообладание, едва Феликс засматривался на незнакомку или выпивал лишний стаканчик виски в гостях. Он уважал особенности психики своей талантливой жены и соблюдал правила игры – тем более, когда Энн работала, он был совершенно свободен и мог развлекаться напропалую.
Энн писала длинные исторические романы, со множеством достоверных деталей и богатой
