Я считаю, что другой любви и быть не может. Любовь даётся нам Богом, а значит приходит сразу и навсегда. Тут нет места разуму, так как это чувство божественное. Когда человек к этому вопросу подходит при помощи разума, то это называется любовь по расчёту. Это очень непрочные отношения. Изменятся условия, и они тут же разваливаются.
– Мамуля, ты села на своего любимого конька, – попытался переменить тему разговора Андрей. – Дала бы хоть освоиться человеку в чужом доме.
– По этому поводу у меня тост. – Евгения Петровна встала и подняла фужер. – Хочу выпить за то, чтобы Андрюша чаще появлялся в этом доме, а Юля побыстрее освоилась и не считала его чужим.
Фужеры ударились, и наполнили комнату хрустальным звоном. Усталость и скованность исчезли, уступая место веселью и непринуждённости. Через несколько минут Юля действительно чувствовала себя, как дома. Она оживлённо спорила и, не стесняясь, высказывала своё мнение по тому или иному поводу. За чаем, женщины так увлеклись разговорами о кулинарных рецептах, что не заметили, как Андрей исчез. Только когда входная дверь хлопнула, и Андрей появился в дверях с двумя букетами цветов, они вспомнили про него.
– Это вам, – он протянул каждой по букету. – Давайте теперь выпьем за ваше знакомство.
Против этого предложения никто возражать не стал.
Время неумолимо двигало стрелки часов. Расставаться не хотелось, но день кончался не считаясь ни с чьими желаниями.
Андрей провожал Юлю домой. У парадной они остановились.
– Следующий визит к нам, – сказала Юля. – Я поговорю с родителями и сообщу тебе. А сейчас, пока, завтра в институте увидимся. – Она сдвинула фуражку Андрея ему на глаза и скрылась в парадной.
Утром Евгения Петровна не стала будить сына. Она приготовила завтрак и накрыла на стол. «Вот теперь пусть встаёт» – подумалось ей. Открыв дверь в комнату, она увидела странную картину: её сын в одних трусах сидел на стуле и в бинокль разглядывал соседний дом.
– Вот уж никогда не думала, что ты способен заглядывать в чужие окна, да ещё в бинокль. Что ты там увидел?
– А ты сама посмотри. – Андрей протянул матери бинокль. – Вон в то окно.
Мама взяла бинокль и посмотрела. В комнате находилось несколько человек. Обыкновенная контора. Ничего особенного. Она уже хотела убрать бинокль от глаз, но одна девушка повернулась к ней лицом, улыбнулась и помахала рукой. Это была Юля.
Как ошпаренная, Евгения Петровна отскочила от окна и уронила бинокль.
– Стыд то, какой! Ты, что ж позоришь меня на старости лет? Она же увидела меня.
– Мама, что ты так испугалась? Это же у тебя бинокль, а не у неё. Она тебя не может увидеть – только твой силуэт.
– Какой Силуэт? Она же помахала мне рукой. А ты хоть бы штаны одел. Стоишь перед девушкой в одних трусах. Не стыдно? Одевайся и приходи завтракать, только без бинокля. Ты не опоздаешь? До института далеко ехать?
– Ты же сама только что видела. Если с биноклем, то один шаг шагнуть, а если нет, то надо ещё и
