Все ненужное отмирает – так устроена природа.
Сейчас за окном моба уже шел настоящий дождь красных стрелок и некоторые полоски начинали выстреливать снизу вверх. Но вот уже минуту как стрелок не становилось больше. Может быть, приступа сегодня не будет. Надо лишь оставаться спокойной и не думать об этом. В этом вся трудность, почти невозможность: приступа не будет, если ты будешь спокойной и холодной как ледышка, но стоит чуть-чуть заволноваться и ты пропала: давление двести двадцать и все остальное тоже зашкаливает, красная тьма перед глазами и еще кое-что пострашнее, о чем можешь знать только ты сама.
Ее пальцы играли с золотым паучком-чесалкой.
– Но почему они стали ненужны?
– Потому что они были слишком сильными. Вырасти больше и сильнее они уже не могли. С этим ничего нельзя поделать, разве что изобрести фиберглассовые или титановые кости, которые бы смогли держать еще больший вес и большее ускорение.
Эволюция остановилась.
Паучок-чесалка пробежался по ее руке к плечу и остановился на шее, спрятавшись под волосами.
– И что, они стали сохнуть и умирать, как листок у фробуса?
– Так устроена природа. Если тебя нельзя сожрать – ты бесполезен и должен уступить место другому.
– Тогда почему не вымирают акулы?
– Хищные рыбы охотятся за своими мальками и поедают друг друга. То же самое делал и человек последний миллион лет: он постоянно воевал, и чем больше было войн, тем больше рождалось детей.
– Но теперь войн нет, – сказала Мира, – и никто нас не ест, и природа об этом знает. Почему мы не вымираем?
– Может быть, человек все-таки служит кому-то пищей. Может быть, нас все-таки кто-то ест.
– Кому мы по зубам?
– Какому-нибудь паразиту, который так хорошо замаскировался, что мы не можем его заметить. Нам кажется, что мы видим аварии, теракты, стихийные бедствия или эпидемии, а на самом деле он просто нас кушает и не разрешает себя увидеть. Войны нет, но люди ведь пропадают каждый день. Самолеты падают, заводы взрываются, поезда сходят с рельс. И чем сильнее мы стараемся контролировать все это, тем больше катастроф. С каждым годом людей умирает больше. Теоретически, вполне возможно, что нас кушает накая невидимая тварь.
Или несколько тварей. Целый выводок, целый род. Что, страшно?
– Ты серьезно?
– Нет.
– А я серьезно. Этот твой монстрик, который прячется. А если вдруг я его увижу?
– Тогда он тебя скушает, прежде чем ты успешь кому-то рассказать.
Моб подвез их к зданию лаборатории – довольно большому двухэтажному сооружению с эмблемой из четырех звезд, соединенных вершинами.
– Подождешь меня тут? – спросил отец.
– Нет, я с тобой, а то ты застрянешь на целый час, как в прошлый раз.
Они оставили моб на стоянке и вошли в ворота из черных витых чугунных прутьев. «Помни
