сержанту с парой извилин-вмятин на мозгу от фуражки. Умишка, само собой хватило лишь на китайскую дешевку. Спасибочки. Проще всего будет выбросить подарок в ближайшую урну.
Поезд замедлил ход. Дернулся и застыл у какого-то полустанка. Свет фонаря выхватывал из темноты простейшую по конструкции остановку. Четыре столба подпирали тонкую плиту крыши. Никаких стен. Скамейка, опять-таки собранная из бетонных паззлов. Простота достойная египетских пирамид. Всю эта полустаночную прелесть раскрасили в красный, зеленый и белый цвета. Миленько и очень верноподданно. Акция «За процветающую Беларусь!» шествовала по стране семимильными шагами.
Марат улыбнулся и в это мгновение увидел прямоугольник вывески с названием станции. Три дробь четыре. Охренительно. Лучшего названия для такой станции и не придумаешь. Деревня Тричетвертово? Поселок Три Четверти. Жителей этой местности называют тричетвертянами. Жаль, ох, как жаль, что ни один из тричетвертян не сел в поезд. Хотелось бы взглянуть на его рожу. И тут Вербицкого осенило. Вокзал! Он никак не мог понять, что его там удивило. Разумеется кроме призраков. На самом деле, вся соль была в расписании. В нем не нашлось места для букв. Остановочные пункты обозначались цифрами. Целыми и дробными. Понятное дело, из-за особенностей своего образа жизни он немного отставал от новых веяний. Но не настолько же! Как случилось так, что замена милых сердцу Кленовок и Липовок на мерзкие цифровые обозначения прошла для него незамеченной?! Да, он из рук вон плохой журналист, но пропустить подобного события не мог. Узнал бы из новостей. Не мог не узнать. Что, мать вашу так, вообще происходит? Прощу прощения, но я ощущаю себя Алисой, путешествующей вниз по кроличьей норе. Чем дальше – тем страньше.
Поезд тронулся. Вербицкий решил поискать ответа у других пассажиров. Пусть поделятся новостями, которые он пропустил. Пусть расскажут о новом бессмысленном указе, который от нечего делать сочинили депутаты.
Марат встал. С выбором собеседника особо не привередничал. Просто сел напротив мужика, наряженного в синий комбинезон.
– Здрасте!
Мужик с улыбкой кивнул.
– Добрый вечер…
Прежде чем продолжить разговор, Вербицкий внимательнее рассмотрел пассажира. Ничего экстраординарного в мужике не было. За исключением комбинезона. Тот резал глаз своей новизной. Такие комбинезоны немыслимы без оранжевой каски. Может, именно она лежит в белом пластиковом пакете, который стоит у ног пассажира?
Мужику было лет сорок на вид. Чисто выбрит. Темные с проседью волосы пострижены очень коротко. Карие глаза, в глубине которых таилась какие-то подозрительно озорные искорки. Возможно, хлебнул на дорожку. В таком наряде противопоказано щеголять трезвым. Куры обхохочутся.
Пухлые губы мужика продолжала кривить улыбка. Словно лицо свело судорогой. Он ждал продолжения беседы, но Вербицкий уже потерял всякую охоту вступать в контакты третьей степени. Пусть тричетвертянин
