в летней тишине своей светелки. Застав дочь за чтением «Бесов», Лариса спросила с сомнением:
– Не рано ли?
Дочь ответила:
– Мне интересно, значит, не рано. А ты сама читала?
Лариса мудро решила, что быть уличенной во лжи хуже, чем в незнании литературы, а потому честно призналась:
– Нет. Но я слышала – «Бесы» сложный и неоднозначный роман, по его поводу до сих пор идут споры.
– Вот и прекрасно, теперь я буду иметь собственное мнение.
– Ладно, – сказала побежденная воспитательница, – только не читай по ночам.
– Хорошо, мамулечка, – успокоила дочь и не выключала свет до утра.
Достоевский с восьмого класса был любимым писателем Ирины. Ее увлекали переживания, похожие на собственные, сложные характеры, бешеные страсти, поиск истины. Из его романов она впервые узнала о Боге и вере, о существовании Библии. Это оказалось намного интереснее, чем умереть, наглотавшись ртути. Бог дал каждому жизнь и место в этом прекрасном мире. Один раз! Этот дар надо ценить и спрашивать себя: для чего ты рожден и что хорошего сделал? Надо верить в себя и в Бога, любить людей и делать добро, особенно когда трудно. Разделить с каждым, что отпущено свыше. Тогда проживешь жизнь не зря.
Осенью состоялся семейный совет: куда будем поступать после школы? Уже теперь надо определиться, найти репетиторов и начать готовиться. Лариса носила акварели дочери к себе в редакцию, и один молодой художник сказал, что в Училище 1905 года, тем более в Суриковском институте Ире ничего не светит, но можно позаниматься пару-тройку лет по специальности и попробовать попасть в Полиграфический на факультет оформления печатных изданий.
С менталитетом удачницы и природной напористостью Ларису ни «несколько лет», ни «пробы» не устраивали. Она привыкла все делать наверняка – поехала в институт и показала там акварели Ирины, как оказалось, типичному представителю школы социалистического реализма. Он посмеялся: «Детский лепет на лужайке».
Не на ту напал: Лариса не поверила и рук не опустила. Перетряхнув знакомых, она достала адрес известного педагога и признанного мастера Леонова. Не откладывая решение проблемы в долгий ящик, поехала к нему домой с букетом цветов и огромной коробкой шоколадных конфет. Была неотразимо очаровательна и просила только об одном – за вознаграждение позаниматься с дочерью, чтобы та могла в следующем году поступить к нему на курс в Полиграф.
– Уважаемая Лариса Марковна, – вежливо сказал Леонов, принимая подарки как нечто само собой разумеющееся. – От меня многое зависит, но не все. Главное – есть ли у вашей дочери талант. Если есть, тогда будем разговаривать, и то, я ничего не обещаю скоро. Мои ученики, в зависимости от способностей, готовятся кто три года, кто пять, прежде чем поступить. При этом они все вышли из художественных школ или училищ, а у вашей девочки вообще нет навыка. Ее акварели достаточно
