реагирует на изменения внешней среды и температуры тела. Работает на батарейках в течение более трех часов. Японцы используют комплектующие детали, которые применяются в компьютерах для предотвращения перегрева оборудования. Внешне все выглядит как самая обычная одежда.
Нанотехнологии вводятся в «высокую моду». Японские модельеры выставляли платья из хлопка, покрытого серебряными наночастицами. Серебро обладает естественными антибактериальными свойствами, которые в наночастицах усилены.
Таким образом, у платья появляется способность обезвреживать вредные бактерии и вирусы. Кстати, прекрасная защита от гриппа и других инфекций. Цвет металлический, серебряный. Достигается не методом окрашивания, а в результате изменения размеров частиц и их структуры.
– Так, может, нам купить эти японские технологии и наладить собственное производство? – спросил вице-премьер Сазонов.
– Получится слишком дорогая ткань. У японцев один квадратный метр хлопка с наночастицами стоит от пяти до десяти тысяч долларов. Поэтому они используют эту ткань в эксклюзивных изделиях «высокой моды», в коллекциях «для избранных». Технологии, которые предлагает наша лаборатория, построены на других принципах. Производство выходит намного дешевле.
– Не могу избавиться от мысли, что эти платья, штаны какие-то, куртки, жилетки всякие – все это побочные продукты. Главное, видимо, в военном применении, – вновь напомнил премьер.
– Конечно, основные капиталовложения приходятся на военно-научные корпорации. Американцы применяют «умные» ткани в создании униформы «солдата будущего». Появился даже специальный научный центр – институт солдатских нанотехнологий.
– Сколько в институте сотрудников? – спросил Шереметьев.
– На данный момент тридцать семь.
Шереметьев торжествующе посмотрел на президента Академии наук, видимо, намекая на какой-то незавершенный спор.
– А у нас пятнадцать тысяч, – с досадой сказал премьер. – Как в советские времена. Научных работников много, а занимаются всякой ерундой.
– Никогда не поверю, что над новыми тканями в США работает несколько десятков человек. Это абсурд, – возмутился Чаров.
– Если суммировать все научные центры, то в исследованиях по созданию новых тканей участвуют около тысячи ученых, из которых примерно двести – эмигранты из бывшего СССР. Естественно, они вывезли с собой наработки отечественной «оборонки».
– Дело не в количестве сотрудников, а в объемах финансирования, – вмешался министр обороны.
– Суммы, которые тратятся на создание новых тканей и материалов, сопоставимы с расходами на военный космос и противоракетную оборону, – заметил Громов.
Министр обороны удовлетворенно кивнул и что-то записал в свой блокнот.
– Вы хотите сказать, что ваш проект следует финансировать в тех же
