прежде чем они встретятся, поговорил с дочерью. Пусть послушает, что она скажет!
После случая в ущелье Стана долго не могла прийти в себя. Девушке казалось невероятным, что кто-то пытался убить их всех. Она горячилась, пыталась уверить, что это – страшная случайность, нелепица. Ведь с войском была она, отец не мог приказать такое! Похоже, дочь Беркута быстро забыла, зачем сама приехала в Мегеш. Велегост не спорил. Пусть спросит отца! Может, и польза будет!
Костер был уже рядом. Их заметили. Высокий остался на месте, а та, другая, шагнула вперед.
– Велегост! Здравствуй!
Сердце дрогнула. Стана! Все-таки пришла!
– Отец ждет! Пойдем!
Рядом заворчал Хоржак, но Кей жестом велел обождать. Опасности нет, иначе старик не пришел бы с дочерью.
– Пойдем!
Девушка взяла Велегоста за руку, подвела к костру. Высокий медленно оглянулся…
– Отец! Это Велегост!
Неяркий свет упал на худое, высохшее лицо. Большие седые усы почти закрывали подбородок, темные глаза смотрели холодно, равнодушно. Бледные губы дрогнули:
– Здравствуй, Кей Велегост! Иди, дочка!
Стане явно не хотелось уходить. Она вздохнула, неохотно отпустила руку Кея и исчезла в темноте. Велегост невольно улыбнулся:
– Чолом, Беркут! Почему мы должны встречаться именно здесь?
Старик ответил не сразу. Наконец, широкие плечи дрогнули, послышался негромкий смех.
– Я бы и не встречался с тобой, Железное Сердце! Но так решила Рада. Я лишь выполняю ее волю. Большинство Рады хочет переговоров. Только я не знаю, о чем говорить с тобой…
Велегост не поверил. Им с Беркутом, конечно, есть о чем поговорить. То, что он слышит – лишь пустые слова.
– Давай поговорим о твоей дочери, Беркут. Зачем ты посылал ее на смерть? Или у тебя так много дочерей?
Темные глаза вспыхнули гневом:
– Она вызвалась сама! И не ее вина, что твой змеиный язык…
От неожиданности Велегост рассмеялся. Змеиный язык? Ну, сказанул!
Смех заставил старика отшатнуться, и Велегост внезапно почувствовал уверенность. Похоже, харпы вовсе не жаждут войны. Войны хочет Старшой Рады. И еще – Великий Палатин. Похоже, они с Беркутом хорошо понимают друг друга.
– Давай откровенно, Беркут. Как бы ты ни относился к нам, мое войско уже здесь. Ты не собрал ополчение и, похоже, не соберешь. Твои посланцы пытались убедить харпов, что на них напали упыри, но правду скрыть трудно. Мы не грабим и не убиваем…
– Это все – пока! – голос старика стал тихим, еле слышным. – Ты оказался умнее, чем я думал, Кей! Но я знаю, что будет потом! Так было всюду – у сиверов, в улебской земле, у волотичей…
– Волотичи дрались вместе со мной на Четырех Полях, Беркут. Они дрались и умирали за Орию! А ты подумай, что защищаешь: свободу харпов – или свою власть? Ты ведь не прочь править харпами и дальше? Или
