месяцев в году.
Громада мегаполиса осталась позади, и ситивэй пошел вниз, чтобы вскоре, едва миновав прибрежную горную гряду, опуститься в просторной, сплошь покрытой дивными садами долине, прорезанной парой небольших речушек. Широченная трасса, ведущая вглубь континента, дальше шла по поверхности, но таксиста она уже не интересовала: свернув на трехуровневой развязке налево, он выскочил на песочно-желтую ленту двухрядки, и вот за окнами понеслись величественные колонны пирамидальных тополей, меж которых мелькали аккуратные ворота усадеб. Заборы скрывались под сплошным ковром вьющихся растений, высаженных в специальную компостную обмазку, наносимую прямо на кирпич.
Огоновский открыл глаза, моргнул и потянулся к кнопке стеклоподъемника. В салон ворвался густой, горячий ветер, пахнущий морем и цветами одновременно.
– Куда это мы заехали? – с удивлением спросил Андрей у Ланкастера.
– Да как бы не в рай, – усмехнулся тот. – Я и не догадывался, что Джо решил устроиться в таком милом уголке. То есть я знал, что заведение у него – загородное, но что бы вот так… жаль, нет времени побыть здесь хотя бы недельку.
– Н-да, после моих родных болот… – вздохнул Огоновский и, опустив стекло до упора, выставил из машины раскрытую ладонь.
Таксист притормозил, мягко ввалился в правый поворот и почти сразу остановился.
– Прошу, господа, – донесся его голос из переговорного устройства.
– Я рассчитаюсь, – предупредительно заявил Ланкастер, роясь в кармане кителя.
Огоновский кивнул и толкнул дверцу кара. Выбравшись наружу, он набрал полные легкие и – замер в восхищении. Такси стояло на вымощенной грубоватым желтым камнем площадке, обсаженной с двух сторон привычными уже тополями. Слабый ветерок, лениво шевеля золотую бахрому на новеньких генеральских погонах, обволакивал Андрея непостижимо тонкими ароматами цветущего сада и степных трав. Перед ним, светясь голографической вывеской, кокетничало стрельчатыми окошками двухэтажное строение с острой черепичной крышей, выглядящее живой игрушкой великана.
– Молодец Джо, – проворчал Ланкастер, вылезая наконец из машины. – Ай, молодец! Соответствует пейзажу, не правда ли?
Огоновский покачал головой и двинулся вперед. Честно говоря, ему хотелось бы немного постоять еще, наслаждаясь этим ветром, так шумно веселящимся в острых верхушках тополей, но желудок недвусмысленно напоминал о своем существовании, да и Ланкастеру, верно, хотелось поскорей увидеть старого приятеля. Гренадер решительно потянул на себя массивную дверь из темного лакированного дерева, и оба генерала оказались в просторном зале с низким потолком, уставленном круглыми столами: мягко струилась тяжелая красная ткань скатертей, поблескивала бронза небольших настольных светильников.
– Давайте, наверное, здесь, – предложил Ланкастер, указывая на столик в углу возле приоткрытого окна.
– С
