огонек и едва не вздрогнула, когда услышала:
– Светлого дня, сестра!
Схватилась за сердце, чисто по инерции, потом вспомнила, что у дорфинцев здесь вовсе не сердце, а селезенка, пришлось выкручиваться:
– Ну, ты даешь, мужик! Напугал до селезеночных спазмов!
– Прощения прошу, намерений не имел дурных, – улыбнулся уже знакомый мне ангел – Милорад. Мне приходилось поднимать голову, чтобы в лицо его симпатичное заглядывать.
– А какие имели? Намерения, я имею в виду?
Декан недовольно крякнул, вероятно, призывая меня к порядку. Ой, дяденька, мне давно не семнадцать и с субординацией у меня всегда проблемы были. Я пила на брудершафт с главой следственного управления по субъекту и водила шашни с краевым судьей. Это как раз та сфера, где плавают акулы, и выживает лишь тот, у кого зубы острее либо кто приспосабливаться умеет.
– Адептка Ревиаль, – произнес лорд Трей с загадочной улыбкой. Таким тоном в суде резолютивную часть обвинительного приговора объявляют. – Открыть Яму попаданка не может. А вот зубы стражу грани заговорить – запросто. Если языком владеет.
– Я владею. Не то слово!
Истинная правда! Со своим бывшим я участвовала в конкурсе на самый долгий поцелуй! Присосались друг к другу знатно, полтора часа продержались, второе почетное место заняли! Нацеловалась на пару жизней вперед, скажу я вам, чуть язык не отпал. После этого мы с Пашей почти сразу разошлись – смотреть друг на друга тошно стало.
Лорд пламени иронично приподнял бровь, а инициативу вновь взял ангел.
– Знать нам необходимо, в тебе ли попаданец живет.
– Так ведь нашли уже, в Изляре!
В желчном мешке забурлило и началась изжога. Обиженный арьяти изволит нервничать. Надо бы в наш устный договор внести такие пункты, как запрет мести собственной оболочке и запрет вызывать изжогу. Санкция – турну из тела. Арьяти направление мыслей понял и возиться перестал.
– Верно это, – бархатистый голос Милорада баюкал, успокаивал, словно об меня терся пушистый кот. – Да вот только…
– Так мы целый месяц проканителимся, – не выдержал Рейвен и, отодвинув Милорада, резко схватил мою голову ладонями, заставляя поднять еще выше и смотреть в его глаза, абсолютно черные сейчас, без белка. Зрелище то еще. Из моей головы вмиг улетучились всякие мысли, а мир сузился до двух черных омутов.
– Стой, брат! Я чувствую в ней сущность ангельскую. Света сущность. Нельзя с ней так… – медленно раздалось над ухом, но словно откуда-то издалека. Сейчас я видела и чувствовала исключительно демона. Сейчас я могла и хотела чувствовать лишь его.
Пальцы, удерживающие мою голову, обожгли кожу. Они будто впивались прямо в мозг, вызывая нестерпимую головную боль. Перед глазами проносились картинки прошлого Эвон. Быстро-быстро, как при перемотке ленточных видеокассет на самой большой скорости, только в сопровождении невыносимой боли и прыснувшей из носа
