глинистому склону вниз к остаткам моста и взрывотехникам.
Катя наблюдала, как он осторожно бродит по берегу речушки среди бетонных свай.
– Может, ты и прав, – сказала она Мещерскому. – Может, террористы. Не зря же фээсбэшники нагрянули.
– Тогда тебе об этом писать репортаж не разрешат. – Мещерский глянул на небо – черный ночной полог усеян звездами. Крупные, летние звезды над кронами сосен и елей.
– Странный какой ящик там, – сказала Катя. – Это ведь его перевозили на тех машинах, то есть на одной, той, что закрытая, а вторая с людьми шла, которые должны были грузить. Ящик пустой, но ты пробовал его поднять?
– Нет, я крышку осмотрел, дыру и эти цифры, то, что от них осталось.
– А я пробовала. Поднять его даже пустой невозможно ни в одиночку, ни вдвоем.
– Сейчас специальные погрузочные устройства имеются – автокары, лебедки автоматические.
– Где? – спросила Катя.
– Ну, там должны быть, откуда ящик привезли, и там, куда везли.
– А куда его везли? – спросила Катя.
Гущин поднялся наверх, отдышался. Подержался за сердце, потом тут же сунул в рот новую сигарету. Их разговор он слышал.
– Аэродром «Райки» в двух шагах, и мы туда сейчас отправимся.
– Прямо сейчас? – спросила Катя.
– А ты хочешь, чтобы эти умники из ФСБ первые им там, на аэродроме, ваши вопросы про погрузочные устройства и лебедки задавали?
Катя сразу же прикусила язык: ну да, ну да, старик Гущин недаром ведь гонял ее по навигатору насчет того, куда ведет дорога, на которой устроили засаду. Не на дачи, так на учебный аэродром.
Они медленно шли по пустой темной дороге. Вот и ворота аэродрома «Райки», будка охраны.
Летное поле освещал прожектор, укрепленный на крыше какого-то строения, похожего на контору. Дальше – тьма, где-то там полоса леса. Катя вспомнила, как они с подружкой Анфисой Берг приезжали сюда на выходные, Анфиса подружилась с «прыгунами» – так она звала парашютистов. Как они все взлетели и потом горохом посыпались из самолетика – у Кати, следящей за прыжками с земли, аж дух захватило. Соорудили в воздухе какую-то фигуру, а потом разошлись в затяжном прыжке и полетели вниз, вниз. Но вот раскрылись разноцветные парашюты, и они начали приземляться – не слишком точно, кто где. Кто на летном поле, а кто на лугу за рекой.
– Охрана! – зычно позвал полковник Гущин, стуча в ворота. – Откройте, полиция!
Из летной конторы, несмотря на глухой час ночной, показались люди.
– Товарищ полковник, младший лейтенант Ерофеев, докладываю, очевидцы тут, они со мной. Мы чай пьем, – доложил лейтенант.
– Они чаи гоняют, а я, старый больной человек, по оврагам лазить должен, – Гущин отчего-то разозлился на местного лейтенантика, хотя тот сделал то, что ему велели: удержал свидетелей с аэродрома на месте.
Подошел охранник в форме и пустил их на территорию «Райков».
