бы встряхнуть. Вспомни, мой мальчик, заветы предков о революции: верхи не могут, низы не хотят, и положение народа хуже обычного. Как здесь с этими предпосылками?»
«Никак, дед. Для местных условий такая мудрость не годится. Тут и верхи, и низы выходят из чрева Великой Матери, и номер помета определяет статус особи. Биологическая иерархия гораздо жестче, чем социальная».
«Однако…» – начал призрачный Советник, но Тревельян его прервал:
«Сейчас мы не трудимся над эстапом, который толкнул бы это общество на стезю прогресса. Напомню, что у нас локальная задача: розыск пропавшего испытателя. Мы ищем Винса Кораблева».
Командор отличался упрямством, и, возможно, у этой беседы было бы продолжение, но тут в темноте раздался тихий шорох. Скрипнула пустая бадья – кажется, Хау ее отодвинул, потом начал шарить лапами по днищу воза. Его массивный силуэт почти сливался с мраком, но смутные очертания Ивар все-таки мог различить. Похоже, Хау искал свой топор.
Шорох послышался снова.
– Подбираются к обозу, – тихо прожужжал Оси и слез с телеги.
– Пусть подбираются, – откликнулся Хау. – Мы все уже съели.
– Но не все выпили. Целый бочонок остался.
– Это верно. Пошли, проверим.
Тревельян, схватив тесаки, тоже спустился на заснеженную землю. Тос Фиут попробовал встать, опираясь о бортик возка, но рухнул в пустое корыто и просипел:
– Демоны не пускают… пойла отведали, не шумят, но не пускают… лапы… лапы, как не свои…
– Оставайся, – буркнул Хау. – Справимся.
«Окосел ваш Кривая Шпора, – заметил Советник, призадумался и добавил: – Небеса черные и голубые! Сколько в Галактике странного, сколько чудес! Кни’лина, черти лысые, спиртного не пьют, считают ядом… У лончаков тинтахское вино, вроде без алкоголя, а хлебнешь, и мозги набекрень… Но если б услышал я в былые годы, что найдется тварь, косеющая от соленой водички! Casus improvisus[16], как говорили латиняне!»
Под болтовню Командора Ивар пробирался между возами, ориентируясь по щелканью жвал идущего впереди Хау. Щелк, щелк, щелк… Обычный прием гвардейцев в случае ночного боя, чтобы не потеряться в темноте и не проткнуть соратника. Кажется, Хау не тревожился о том, что, кроме Ивара и Оси, кто-то может его услышать. Поднявшись на задние лапы и слегка покачиваясь, он топал вперед, словно танк, вооруженный вместо пушки топором.
В темноте зазвенели клинки, Хау выкрикнул: «Ррху!», – и рубанул своей секирой. Справа, где двигался Оси, тоже раздалось яростное шипенье, потом лязг металла о металл и предсмертный вопль. Смутная тень метнулась к Тревельяну, он пропустил нападавшего мимо себя, кольнул тесаками по обе стороны спинного гребня и добавил шпорой в бок. Прямо за спиной взревел шошот, стал приподниматься, осыпав Тревельяна снегом, и это спасло его от острого штыря – второй противник то ли поскользнулся, то ли принял его в темноте
Casus improvisus – непредвиденный случай (
