а что это за странные надписи везде? – обратила внимание Женькина мама.
– Тут все указатели и вывески продублированы на ирландском, – пояснила Оксана. – У них действует программа по возрождению ирландского языка, а то его сейчас почти никто не знает, все на английском говорят.
– Это из-за многовекового владычества Англии, – с умным видом добавил Женька, но развить тему не успел.
– Выходим, – скомандовала Оксана, и увлекательная беседа прервалась сама собой, чему я была только рада. Препираться подобным образом мы могли если не бесконечно, то очень долго – пока кому-нибудь, чаще всего мне, не надоедало.
Мы выгрузили из багажника чемоданы и гуськом прошли в дом. Там было нисколько не теплее, чем на улице, где тоже ничего не напоминало, что на дворе июль.
– Летом мы отопление не включаем, – сообщила Оксана, заметив, как я поежилась. – Здесь все на электричестве, поэтому получается очень дорого.
– Ничего, – преувеличенно бодро отозвалась я. – Я читала, что самая здоровая температура в помещении – восемнадцать градусов.
– Вот у нас тут и есть восемнадцать градусов.
– Да… – растерянно протянула я, не ожидавшая, что мое пожелание сбудется буквально.
– Мы пробовали включать отопление – дети сразу начинали болеть, – пояснила она. – Такой вот парадокс.
– Кстати, где они? – оглянулась Женькина мама.
– Маша сейчас в Ростове, у бабушки в гостях, Максим у друга ночует.
– А старший Максим?
– Старший сейчас работает в другом городе, – глуховато отозвалась Оксана, и больше Женькина мама ни о чем не спросила.
– Раздевайтесь, мойте руки, сейчас будем ужинать, – бодро воскликнула хозяйка дома.
Мы сняли куртки, хотя делать этого совсем не хотелось, и по очереди отправились в ванную комнату. Я надеялась хотя бы согреть руки, но из крана хлынула ледяная вода. Кое-как сполоснув их, я снова вышла в столовую, представлявшую собой единое целое с кухней. Еще на первом этаже располагалась небольшая гостиная с камином, а прихожая практически отсутствовала – почти сразу от входной двери начиналась лестница на второй этаж.
– Пока ешьте салат, – сказала Оксана, – а я погрею соус с синенькими.
«Почему соус? – удивилась я про себя. – К какому блюду? Не к салату же? И кто такие синенькие?»
Задавать свои вопросы вслух я, естественно, не стала, молча приступив к салату. После ужина в самолете прошло уже прилично времени, и есть давно хотелось, но мой энтузиазм быстро угас – салат был из холодильника, а замерзнуть еще сильнее не хотелось.
Наконец Оксана подала загадочный «соус», оказавшийся не чем иным, как тушеной картошкой с мясом. Загадка «синеньких» тоже решилась банально – ими оказались обыкновенные баклажаны.
– Очень вкусно, – похвалила я, наконец начиная согреваться, и все же не удержалась от вопроса: – А почему соус?
– Не
