Вот и спасли вашего братца.
– Что это за молодёжь такая, – дрожащим голосом сказала она.
– Да вот теперь я на эту шайку бы не грешил, хоть и паршивцы они. У них все жертвы – бомжи, потому что они провозгласили себя санитарами общества. Одет Алексей Иванович был прилично, когда из гостиницы уходил. Никак на бомжа не тянул, я уже служащих гостиницы опросил. Кстати, куда он мог пойти? Кто у него из знакомых в нашем городе?
– Никогда он здесь не был, и знакомства никакого быть не могло.
– Всё ли вы знаете? Может, в отпуске или по работе…
– Лёша безвыездно пятнадцать лет живёт в селе. У него работа, хозяйство. Они детей поднимали. Дочь вот только родила, сын на первом курсе. Всё для них!
– Понимаете, его избивали в другом месте. Сюда привезли уже без сознания и раздетого. Это ведь не просто так, машину к котловану не подгонишь. То есть потом ещё протащили через пролом в заборе и несли до котлована. И избит он как-то… избирательно. Похоже, что всё сделано, чтобы его не опознали: разбитое лицо, отсутствие одежды. Значит, убивали конкретного человека. Кто мог желать ему зла?
– Господи, да максимум, кто что-то имел против него – это деревенские двоечники. И понесло бы их в другую область вслед за учителем?
– Да, надежда только на то, что он очнётся и сам всё расскажет.
Три ночи и два дня Инна Леонидовна безвылазно дежурила в этой шестиместной палате. Здесь все были лежачие, так что дел хватало: покормить, помочь умыться, судно подать и вынести. Спала сидя на полу и привалившись к Лёшиной подушке. Только раз выскочила за территорию, чтобы купить кое-какие мелочи: выезжала ведь не ожидая, что задержится так надолго. Даже зарядку телефонную не захватила. В магазине скривились, мол, такую древность не держим, спрашивайте у вокзальных цыган. Расчётные так на карту и не поступили, наличные кончались. Приходилось экономить. Когда дежурила тётя Шура, она приносила еду, что Лёше была положена. В остальные дни питалась в больничном буфете. Брала винегрет и булочку с чаем, на большее бы денег не хватило.
На третий день Сергей Сергеевич с соседней койки сказал ей:
– Инна Леонидовна, сегодня палата двухместная освобождается. Я за неё заплатил, так что переселяюсь. Но пока один не справляюсь. Давайте вы за мной ходить будете неделю? Я вам заплачу. И Алексею Ивановичу там лучше будет.
Когда радостная Инна Леонидовна вернулась из аптеки с упаковками разовых пелёнок, салфеток и купленной наконец-то зарядкой для телефона, сосед удивлённо спросил:
– У вас что, денег совсем не осталось? Но ведь мужики из палаты предлагали вам заплатить?
– Как-то стыдно деньги брать с тех, кому хуже, чем тебе. Вы-то, извините, лёгкий по сравнению с остальными.
– Это да, – озадаченно согласился сосед и задумался.
Травмы у него по сравнению с прочими однопалатниками и в самом деле были
