пошло, пару недель назад приходила еще одна особа – весьма привлекательная, представилась гражданкой Канады…
Неприятный зуд в районе затылка. Максим застыл, не донеся до рта остатки пломбира. Кто-то долго и внимательно разглядывал его спину. Возможно, и не враг. Он медленно дожевал мороженое, выбросил в урну липкую обертку. Шумел сквер, разделяющий полосы движения Николаевского проспекта. Мамаши гуляли с колясками, приучивая чад к ароматам сгоревшего топлива. Стайка путан у решетчатой ограды оживленно совещалась – очевидно, о путях преодоления лицензионных сложностей и последнем профсобрании жриц любви Центрального округа столицы. Плыл обычный занятой народ. За решетчатой оградой проносились машины.
Он побыл на лавочке еще немного. Странное чувство не покидало. На него смотрели. Патлатый парень, подходящий к киоску с мороженым, сунул руку в карман, извлекая горсть мелочи. Выпала монетка, покатилась по асфальту. Максим вздрогнул. «Монета» в переводе с латыни – «предостерегающая»…
Он встал со скамейки, прошелся до ближайшего таксофона. Набрал Семигина. Никто не отозвался – он перезвонил в редакцию «Сибирского вестника», где трубку снял старший по должности и принялся со вкусом ругаться.
– Откуда я знаю, где Семигин? – кричал абонент. – Может, он давно к конкурентам перебежал? В то время, когда мы тут сутками живем и работаем…
Он прошелся до летнего кафе. Ничто не мешало перекусить и выпить пива. Машины с проспекта сюда не заезжали – могли бы, но поперек проезда лежал бетонный блок – самый убедительный дорожный знак. Клиентов в заведении было немного – двое говорливых парней и блондинка нежного возраста в легком и облегающем. Неторопливо, с чувством перекусывали – какой же русский любит быструю еду?
Он заказал уйгурские манты и сразу два пива, чтобы официанту лишний раз не бегать. Тянул золотистый напиток в ожидании заказа и прислушивался к ощущениям. Давление не проходило.
Запиликала монофония. Девица извлекла из сумочки портативную квадратную вещицу, похожую на пудреницу, раскрыла, поднесла к уху и манерно пропищала:
– Алле-алле…
«Не пудреница», – догадался Максим. Переносные телефоны, независимые от городских телефонных станций, давно вошли бы в моду, кабы не дороговизна. Впрочем, на физиономии девицы было написано, что папа у нее работает либо в Окружной думе, либо в городском муниципалитете. А то и во Всесибирском законодательном собрании, принимающем эпохальные законы для блага ста миллионов коренных сибиряков и стольких же приезжих. Законопроект «Не укради» и шестисотая поправка к нему…
На стол легла тень – он решил, что приближается официант, и не стал делать резких движений. Но вместо официанта напротив уселась девушка в облегающем клетчатом костюме, положила на колени сумочку, сложила руки, как прилежная первоклассница, и печально на него уставилась. Пиво замерло в пищеводе.
– Простите, – смутилась девушка, – это, наверное, неприятно.
