сюда… Так, так… Хорошо! Пригни голову… Эх, блин, он все равно не влезет!»
Виктория упала духом.
Было очевидно, что эти двое занимаются в своем номере чем-то таким, чему место в расширенном и дополненном издании Камасутры.
Впрочем, получалось это у них, видимо, неважно, что дарило некоторую надежду: может, Зяме просто нужно сменить партнершу?
Если что, она, Вика, готова попробовать!
– А если голым? – сказала вдруг отвратительно настойчивая распутница Индия. – Может, голый он поместится?
– Как-то это негигиенично, – засомневался Зяма, и Вика была с ним совершенно согласна.
Она тоже всегда ратовала за безопасный секс.
– Негигиенично, – согласилась Индия. – Зато дешево, надежно и практично! Снимай все! Я уверена, что голым он влезет!
Вика скрипнула зубами от ревности, но невольно зауважала развратную Индию за упорство.
В номере снова зашуршали, завозились, зашептали: «Ногу, ногу… И руку, руку… Вот, во-от, пошел, пошел! Хорошо-о-о!»
Вика, понурившись, побрела к себе в номер.
Лично ей хорошо не было. В декольте больно кололись и жалобно бренчали осколки разбитого сердца.
– Что это с тобой? – встревоженно спросила ее пробудившаяся подруга. – Живот болит? А я говорила, нельзя пить сырую воду!
– К черту воду! – горестно всхлипнула Вика и повалилась в подушки, обильно орошая их слезами.
– Да брось! Мало ли, что ты слышала, ты же не видела, что они при этом делали! – попыталась утешить ее верная подруга, выслушав сумбурный Викин рассказ, густо замешанный на рыданиях. – Может, они бутылку вина открывали! Штопором, а? А он в пробку не лез!
– А руки и ноги? – плаксиво напомнила Вика.
– А ты пробовала открыть бутылку штопором без рук? – парировала Настя.
Довод был смехотворный, но Вика все же немного утешилась. Она еще немного похлюпала носом и задремала.
Дождавшись, когда влюбленная страдалица затихнет, ее добрая подруга тихонько сползла с кровати и бесшумно, в мягких тапочках, выдвинулась в коридор.
В руке у нее была пластиковая ключ-карта, способная, как предполагала сметливая Настя, открыть любой номер: для этого ее достаточно было подсунуть под язычок английского замка.
За дверью номера, где поселились то ли родственники, то ли любовники, вновь было тихо. Настя постучалась, но ответа не получила. Очевидно, голубки уже упорхнули.
С третьей попытки отжав язычок замка своей карточкой, Настасья вошла в чужой номер.
Кроватей в помещении было две. Две! И обе – в беспорядке.
– Значит, они спят порознь, – порадовавшись этому открытию, самой себе сказала Настя. – Хотя это, конечно, еще ничего не значит. Особенно, если они сливаются в экстазе днем.
Она огляделась и отметила косвенные признаки внезапно состоявшегося дневного
