от зарплаты до зарплаты с помощью подворачивающихся калымов дотягивающий… Правда, есть у него одна особенность. Очень, как он полагал, интригующая и необычная. Не особенность даже – пристрастие.
«Да и что такого-то?» – рассуждал Виктор, с удовольствием разглядывая в зеркале своё худое, мрачно-злодейское, как ему казалось (хотя на самом деле – просто угрюмое и невыразительное) лицо. Ничего такого – он просто заставит эту стерву встретиться с ним в очередной раз. Не более. Было же? Было. Нравилось ей? Ещё как нравилось. С чего вдруг ломаться начала и чёрные списки его добавлять – шут её знает. Не с тем связалась. Завтра он всё по своим местам расставит. Он – верх. Она – наоборот.
Виктор ещё полюбовался своими густыми, почти сросшимися на переносице бровями, попытался напрячь отсутствующую мускулатуру. Остался доволен. Уселся за нечистый кухонный стол – додумывать за стопочкой детали плана…
Юля скривилась, как от зубной боли. Опять он. Опять сделал левый аккаунт и нарисовался в сообщениях. Даже не поняла сразу – что это за Виктор Домин ей встретиться «как раньше» предлагает. А-аа… Не Домин, а ДомИн. Ясно… В ЧС.
В кабинет сунулся было Андрюха: «пойдём покурим». Почти наорала. Вот так эти вылазки Виктора в её жизнь последние года четыре и действуют. Ведь всего три – всего три встречи-то было! А всё остальное время – объясняла «по-хорошему», почему не хочет больше встречаться. Нет, не понимает. Звонит, пишет. Несколько раз возле подъезда ждал. Один раз – на работу явился.
Юля вцепилась зубами в палец… Ох, и испугалась она тогда. Вдруг взял бы, да рассказал коллегам-друзьям. Вряд ли поверили бы, может, и с лестницы бы помогли спустить… Но кто-нибудь поверил бы. Боязно… И ведь Толику не скажешь – мол, ты мой мужчина, а меня тут преследуют, заступайся иди, разберись по-мужски. Было же? Было. Стыдно, противно, а не вычеркнешь…
Тогда у неё затяжной период одиночества буксовал. Зарегистрировалась, познакомилась. Встретилась. Несколько вечеров гуляли по улицам. Виктор вроде бы хороший. Простой, не слишком интересный и немного занудный… Но – кажется надёжным. Основательным, без бзиков. Правда, штаны из совсем дешевой «неджинсы» чуть ли не до груди натянуты, из-за чего коротковатыми кажутся, помят как будто слегка. Подстричься бы не мешало. Пахнет от него позавчерашним окорочковым супом и хозяйственным мылом… Тощий…
Но это же дело поправимое. Хуже – что он… скучен показался. «Колидор» вместо «коридор» и все разговоры о том, как его на работе не ценят, и он вот-вот кредит возьмёт и свой бизнес раскрутит…
Что там про «рака на безрыбье»? За рыбу сойдёт? Юля вспомнила – так и подумала тогда. Внешность – не главное. Чуть женского влияния и всё в ажуре будет. Скучно с ним, говорить не о чем? А тема раз и… нашлась. Интимная. У него давно «не было». У неё тоже. Оказалось, что у них фантазии похожие бывают о «том самом». У Юли они завелись с «Истории О», а у Виктора – с просмотра тематических сайтов на фоне невостребованности женским полом в жизненной обыденности.
Разговаривать стало интересно. И как-то… Вот втемяшилось в голову Юле: «а почему бы и попробовать-то»? Никому ничем не обязана, а живём один раз. Почему нет-то? Виктор всё надёжнее кажется, да и при определённом освещении, наверное, даже привлекателен.
Сейчас-то она думает, что лучше было бы с парашютом прыгнуть, раз экстрима захотелось.
Попробовали же…
Боишься меня?
Возле магазина томился и жалостливо подвывал соседский кокер Чипс. Он бы и не против подождать хозяйку спокойно, но вокруг столько интересного, что волей-неволей вертеться приходится. Вот и запутался лапкой в поводке. Язык розовый на бок свесил, вопросительно, с надеждой на Юлю смотрит: «помоги, а? Ты ж хорошая?». Поставила пакеты – соседям помогать надо. Особенно таким милахам.
– Ну, Чипс, да постой ты спокойно… Вот, почти… Да не вертись, егоза. По секрету тебе скажу: хозяйка тебе такую вкусняху купила – обалдеешь! Уже на кассе, вот-вот выйдет!
– Привет!
Сначала присевшая на корточки для освобождения Чипса Юля увидела ноги. В несвежих носках, а поверх них – тапочки-сланцы. Виктор, конечно. День немного потускнел. Она внезапно поняла, что он смотрит на неё сверху вниз и наблюдает в разрезе свободной майки много интересного. Быстро поднялась, вымученно улыбнулась.
– Привет! Что ты здесь делаешь? Рабочий день, и так далеко от дома?
– Дела… Я тебе сообщение вчера отправил, видела? Почему молчишь опять?
Виктор многозначительно постёгивал по ноге подобранным где-то прутиком и, видимо, радовался Юлиному замешательству. Она вздохнула. Когда вот так, просто разговаривали – она испытывала к нему нечто вроде… жалости, что ли. Такой неуклюжий, нескладный… Но, в общем, неплохой. Но когда он начинал включать «господина» – это раздражало. Накатывало чувство стыда, запоздалой неловкости, непреодолимой брезгливости.
