убить. Собственно, мне бы тоже голову живо открутили. Вот я ее и бросила.
– Бросить? Ты? Смешно. Выдумываешь. Я тоже. Выдумывала. Что тебе нужен мужчина.
Катрин фыркнула:
– Вполне могу обойтись. Честно говоря, я о них не часто вспоминаю.
– А я вспоминаю. Плохо. Слабая. – Блоод осторожно промокнула концом повязки повлажневшие глаза подруги. – Вспоминаю, пользуюсь. Я – дрянь.
– Поздновато ты раскаиваешься. По-моему, ты пользуешься мужчинами всю жизнь. Такой тебя создали боги. И мама с папой.
– Как делали, не помню. И их не помню. Не то. Еда-удовольствие. Удовольствие-еда. Привычно. А если не так?
– А как? Что ты меня путаешь? Что случилось?
– Я была. С твоим мальчиком. С Энгусом.
– Ну, он вовсе не мой мальчик, – автоматически поправила ее Катрин и изумилась: – Когда же ты успела?! Мы же с тобой спим. В кустах, что ли, столкнулись?
– Что я, кролик, в кустах? – обиделась суккуб. – Не сейчас. В городе. Тебя не было.
– А Даллап? С ним…
– Даллап? На фиг нам Даллап? – Блоод, перенявшая отдельные особо интеллектуальные выражения подруги, даже отодвинулась. – Им жена питается.
– А на фиг тебе Энгус? Он же маленький, и вообще. В Тинтатдже полно полнокровных аппетитных мужчин.
– Да. – Суккуб в явном затруднении потупилась. – Не пища. Не удовольствие. Он… Мы говорили. Немного. Потом еще. Говорили. Он не как все. Не жаждал. Не напрягался. Только разговоры. Вот потом…
Катрин не верила своим ушам:
– Энгус тебя совратил? Я сейчас в обморок брякнусь.
– Он не как все. Я не хотела. С твоим другом. Только капельку, – жалобно прошептала Блоод.
Катрин смотрела на нее во все глаза. Такой виноватой она подругу еще не видела.
– Знаешь, похоже, «мой друг» не слишком пострадал. Румяный и жрет вполне исправно. Смотрит на тебя, правда, странновато, но я-то думала – просто побаивается такой хищницы.
– Не побаивается. Ты и он. Единственные, кто. Не боится.
– Даллап и Ингерн тоже от страха не трясутся.
– Трясутся. Немного. Скрывают. Тебя боятся больше, чем меня.
– О, боги. Это еще почему?
– Боятся. Ты прибьешь Энгуса.
– Из ревности, что ли? Бло, ты играешь с уймой мужчин. Насколько я понимаю, без этого ты обойтись просто не можешь.
– Мама с папой, – обреченно кивнула суккуб.
– Ну да, дурная наследственность. Почему ты считаешь, что я должна свернуть шею Энгусу, которому посчастливилось попасть в твой, надо думать, отнюдь не короткий список?
– Я с ним разговаривала.
– Ну и что? Ты сейчас со многими людьми дружишь, а нам, человекам, свойственно болтать без умолку. Тебе придется поддерживать разговор хотя бы из вежливости.
– А ты? Мы… – Глаза Блоод жалобно светились сквозь шелк.
– Общение с Энгусом дурно на тебя влияет. Начинаешь мямлить. Мне безумно нравится
