это в данное время было единственное утешительное обстоятельство.
Насколько я могла судить, мы находились на пустыре, на окраине города. Кругом не было видно ни огонька. Ставни в домах по позднему времени были заперты, а фонарей на улицах, в отличие от имперских городов, здесь не вывешивали. В Волкодавле тоже по ночам была тьма кромешная, но там это мера противопожарной безопасности, поскольку в Поволчье (не говоря уж о Заволчье) большинство построек – из дерева. У шерамурцев такого оправдания не было.
– Ну и где они, эта улица и этот отель? – ядовито осведомился Гверн.
– Будем искать. Не думаю, что это рядом.
– Твои банковские маги что, не могли нас прямо у цели высадить?
– Ну, ты избаловался. Ты раньше пользовался магическими вратами?
– Нет.
– А я – да, и не раз. И уверяю тебя, маги-операторы никогда не отправляют клиентов к самой цели. Они выбирают пустынное место где-нибудь в стороне, дабы не смущать местное население. Особенно если перенос осуществляется в дневное время – как это предполагалось сегодня. Во всяком случае, в МГБ это считается хорошим тоном, а к другим вратам я доступа не имела.
– И что теперь?
– Едем к центру города. Если повезет – встретим ночную стражу и спросим. Нет – так вломимся прямо в ратушу, наверняка там есть сторож.
– В ратушу? Посередь ночи?
– А что такого? Мы иностранцы, и не обязаны знать местных обычаев.
– Пожалуй, верно, – с неохотой согласился он.
И мы двинулись из тьмы во тьму. Лошади фыркали. После теплого вечера дождливая ночь пришлась им не по нраву.
Гверн выехал вперед. Я не препятствовала ему. В Шерамуре я раньше не бывала, но не сомневалась, что тут города строят по тому же принципу, что и в империи. Если двигаться от окраины к центру, неминуемо попадешь на рыночную площадь и к ратуше. Если, конечно, по пути не утонешь в грязи и не нападут грабители. Грязь в Мове-сюр-Орер наличествовала в допустимых для верховых нормах. А вот грабители были вполне вероятны. Отец Батискаф рассказывал нам, что ночная стража в шерамурских городах повсеместно набирается из законопослушных буржуа. А такие в темные переулки предпочитают не соваться. Поэтому Гверн и подался вперед. Чудак-человек, думал, это он меня защищает. Он все жил своими военными понятиями, и не думал о том, что уж если грабители решат напасть, то ударят в спину. Но я не стала Гверну об этом сообщать. Тем более что если кто и сидел в засаде между домами, то не высовывался. Гверн, в отличие от меня, оружия не прятал, то, что при нем меч, понимающий человек мог разглядеть и в темноте. А если человек понимающий, то он сообразит, что бросаться на вооруженного всадника – себе дороже. Даже из засады. Дождь тем временем прекратился, и даже луна рискнула выставить свой бледный лик из-за туч. В ее неверном свете были видны островерхие крыши домов и шпили соборов, почти не отличающиеся от тех, что я видела в империи. Правда, в имперских городах улицы были попрямее. Здесь они петляли, но не так, как в Гран-Ботфорте, где улицы иногда
