кто не вспомнил, но рассказали, как месяц назад мы собирались сходить именно в этот день по магазинам, за продуктами. Естественно, теперь, когда я явился абсолютно невменяемый, ни о каких магазинах и речи быть не может. А если не покупать продукты, то есть мне придётся паркетную планку. Да, ту самую, которая второй месяц цепляет в коридоре за ноги.
Сначала я пытался не поддаваться на провокации. Выпил я не так много: грамм двести – двести пятьдесят от силы, да ещё закусил домашними котлетами, которые притащил виновник торжества. То есть вполне мог держать себя в руках. По крайней мере, очень пытался. О походе по магазинам (если о нём реально говорили) я действительно забыл, однако попытался объяснить, что и сейчас никто не мешает…
В этот момент Оксанка притащила зеркало и принялась тыкать им мне в нос, советуя посмотреть на это «пьяное рыло». Когда я стал отбирать зеркало, жена натурально завизжала и запустила блестящей штуковиной мне в голову. Стекляшка разлетелась с противным звоном. Обычно говорят: «к несчастью», но тут что-то говорить уже не имело смысла: несчастье произошло.
В общем-то, подобная мерзопакость имела место быть уже второй год нашей семейной жизни. И хотя всего мы прожили совместно пять годиков, я совершенно не мог вспомнить, как это было раньше. Неужели когда-то мы могли спокойно разговаривать, не припоминая каждую минуту нелепых обид и не пытаясь обвинить друг друга во всех грехах?
– Чёрт возьми, – начинал я закипать, – не хочешь кормить – не надо. Я уже перекусил вполне достаточно.
– Где это ты, интересно, успел подъесться? – На красной физиономии супруги всплывала кривая улыбка. – У той шалавы, которая в вашей столовке работает? Так чего домой пришлёпал? Вали к своей Леночке!
– Какой, на хрен, Леночке? – Прежде чем красный туман окончательно накрыл мысли, я сделал последнюю попытку взять себя в руки. Получалось плохо. – Ладно, Ксюха, успокойся. Хорошо, виноват, исправлюсь, ты только не кричи. Завтра спокойно поговорим.
Как всегда приняв попытку примирения за мою слабину, Оксана начала торжествовать победу. Но милость к побеждённым никто проявлять не собирался. Жена немедленно воткнула кулаки в бёдра и, оглядев меня с ног до головы своими зелёными ведьмовскими глазами, тряхнула головой. Чёрные кудри рассыпались по плечам.
– Спишь сегодня на диване, – процедила благоверная и повернулась спиной. Потом бросила через плечо: – И не дай бог я услышу от тебя хотя бы писк!
Дверь в спальню захлопнулась, и спустя полминуты донёсся глухой бубнёж. Ну, тут и смысла гадать не было: сегодняшним вечером все подруги окажутся извещены, какой у Оксанки муж – негодяй, подонок и алкаш.
Покачав головой, я собрал куски разбитого зеркала и выбросил в мусорное ведро. Потом полез в холодильник. М-да, мышь успела повеситься, истлеть и пропасть в бездне времён. Ну да, суп и макароны мы доели ещё вчера. Кусок колбасы выглядел довольно подозрительно, но я махнул рукой и решил, что алкоголь в крови преодолеет любую заразу. Поэтому покромсал неаппетитный продукт и направился в гостиную, где, соответственно, и проживал упомянутый ранее диван.
Присев на диван с тарелкой непрезентабельной еды, я раздражённо уставился на телевизор, осознав, что ноутбук находится в спальне, куда мне сегодня вечером хода нет. Нет, можно, конечно, рискнуть, но тогда шторм закончится глубоко за полночь. А я, честно говоря, не ощущал себя в подходящей форме, дабы выслушивать всю информацию о своих родственниках вплоть до пятнадцатого колена.
Итак, отсутствие ноута – минус, присутствие бара – плюс. К сожалению, хранилище содержало в своих недрах лишь жалкие недопитки: текилы – на дне; абсента – на дне, какой-то ликёр – фу! А, вот полбутылки отличного крымского коньяка! Именно то, что требуется для успокоения нервной системы после семейной бури.
Пузатый бокал занял место рядом с бутылкой. Я посмотрел в темнеющее окно: за покачивающимися кронами деревьев начали зажигаться огни в доме напротив. Ровный свет казался таким умиротворяющим, что просто не верилось, будто там могут кипеть страсти, подобные нашим.
Сквозь закрытую дверь донёсся раздражённый голос супруги. Прошла на кухню, потом – обратно, на секунду задержавшись перед дверью. Я чётко расслышал слово «козёл». Очевидно, Дискавери обсуждает с кем-то.
Кстати, о птичках. Не пить же без собеседника. Я щёлкнул пультом и принялся тренировать большой палец в попытках отыскать хоть что-то, не портящее этот вечер. Таким очень вовремя оказался именно какой-то канал, где бородатый мужик в широкополой шляпе, с ружьём за спиной рассказывал о тропических зарослях. Впрочем, смотреть на панорамы зарослей и рек, водопадами прыгающих в озёра, оказалось гораздо интереснее, чем слушать рассказ бородача. Поэтому я уменьшил звук, поудобнее устроился на диване и налил первую порцию коньяка. Сам вид золотистой жидкости, пляшущей в прозрачном бокале, тут же настроил мысли на мажорный лад, а зрелище дикой природы сквозь коньячный фильтр вызвал немедленное желание
