САБами, мы ушли из поля освещения и, таким образом, оторвались от наблюдения противника, продолжая курс на Феодосию, уже без «Харькова», т. к. он ушел курсом на Ялту. Был ли в это время обнаружен лидер «Харьков» мне неизвестно, т. к. в момент освещения он уже от нас оторвался».
Из протокола допроса 25 декабря 1943 года бывшего командира эсминца «Беспощадный» капитана 2-го ранга В.А. Пархоменко: «Вопрос: Как проходил переход отряда до берегов Крыма?
Ответ: На выходе головным шел «Беспощадный», за ним «Способный» и последним «Харьков». Корабли были обнаружены приблизительно в 01.40 6 октября и освещены «САБами». Кроме этого три или четыре раза сбрасывались бомбы, но без вреда. Обнаруживались ли корабли разведкой противника 4–5 октября, когда стояли в Туапсе, я сейчас не помню. Несмотря на обнаружение «САБами», Негода не мог отказаться от выполнения задачи. Приказание командующего действовать по обстановке относилось только к решению задач самой операции. Отменить операцию мог только командующий флотом, командующий этой операцией капитан 1-го ранга Романов и Военный Совет ЧФ. Об обнаружении кораблей САБами было доложено Романову и Военному Совету, но с большим опозданием примерно после 4.00.
Вопрос: Почему было доложено с опозданием?
Ответ: Доложить своевременно должен был командир дивизиона Негода. Почему он затянул доклад об изменении обстановке, т. е. о нашем обнаружении, я не знаю. Я у него спрашивал, доложил ли он командованию. Он мне ответил, что доложит потом. Докладывал непосредственно Романову командир лидера «Харьков» Шевченко. В это время «Харьков» уже отделился от эсминцев и шел курсом на Ялту. Шевченко доложил Военному Совету и Романову после 2.00».
Ранее во время допроса 21 декабря 1943 года капитан 2-го ранга В.А. Пархоменко сложившуюся ситуацию описал следующим образом: «После освещения кораблей САБами, стоя на мостике рядом с командиром дивизиона капитаном 2-го ранга Негодой, я спросил его, доложил ли он об обстановке, т. к. считал, что в ней произошли изменения. Негода ответил мне, что докладывать он никуда не будет. После его ответа для меня стало ясным, что он отказываться от продолжения операции не намерен, и потому я не считал нужным продолжать разговор на эту тему и предполагать что-либо.
Лично я считал тогда, что поскольку основной принцип набеговой операции нарушен, я имею в виду скрытность, успеха она не даст, риск же (мы рисковали тремя кораблями) во много раз возрастал. Учитывая, что скрытность была нарушена, и понимая, что противник окажет нам серьезное сопротивление, я принял все необходимые меры к возможной встрече с торпедными катерами противника».
Отметим, что, несмотря даже на явно запоздалое донесение Г.П. Негоды об обнаружении кораблей, факт обнаружения самолетами противника кораблей особой тревоги у вышестоящего начальства не вызвал.
Из протокола допроса 29 декабря 1943 года с 17.00 до 19.00 начальника оперативного отдела штаба Черноморского флота капитана 1-го ранга Мельникова Пантелеймона
