и вдобавок барабанит ладонями по коленям.
Устав от его бесконечных дерганий, я пихаю его локтем. Белый наушник вываливается из уха Чейза и падает на пол.
– Черт, Хейз, – возмущается он.
– Чему так веселишься? – интересуюсь я, наблюдая, как Чейз, запыхаясь, поднимает наушник с пола.
– А что выпрыгивать в окно? – отвечает он, выпрямившись. – Начало сезона, мы на четвертом месте в турнирной таблице. Это всего лишь одна игра.
Я задумываюсь над его словами. И правда.
За окном уже сумерки. В Эдмонтоне мы будем примерное через двадцать-тридцать минут. Поддавшись какому-то непонятному порыву, я сбрасываю с себя оцепенение и подскакиваю с места. Парни удивленно вытягивают шеи.
– Кхм-кхм, – громко откашливаюсь я в кулак, встав посреди автобуса, лицом ко всем.
Все, кто до этого дремал, начинают щуриться и выглядывать из-за кресел.
– У тебя объявление для нас, Хейз? – интересуется тренер Зегерс за моей спиной.
Я оглядываюсь на тренера, который сидит на высоком сиденье рядом с водителем, и улыбаюсь.
– Ну да. Мне надоели их тухлые мины.
Глаза Майкла прищуриваются. Он поддается вперед.
– Для непосвященного новичка ты слишком дерзкий.
– У него в архиве уже две шайбы и одна передача, – выкрикивает кто-то позади.
Я благодарно прикладываю руку к груди, туда, где на куртке вышита небольшая эмблема клуба – росомаха в красно-синих тонах с раскрытой пастью.
– Спасибо, но речь не о моих заслугах. Пора сбросить это уныние. Хоули. – Я бросаю взгляд на Чейза, который моментально все понимает и отключает наушники от телефона. Начинает играть Panic! At The Disco «Victorious».
– Сегодня мы победили! – начинаю подпевать я.
Атмосфера в автобусе меняется. Я не знаю, как это получается. Со стороны все выглядит, наверное, весело, если все подхватывают мое настроение. Но порой я ощущаю себя клоуном. Я стараюсь отбросить подобные мысли. Я ведь просто дурачусь и делюсь с людьми положительными эмоциями. Что в этом такого?
В школе, в которой я оканчивал выпускной класс, такого не было. Не знаю, в чем именно было дело. В учителях, в самих учениках или я на тот момент чувствовал пустоту и растерянность. А подростки, как дикие звери. Они чуют твой страх и пользуются им. В общем тогда я не был самим собой, и вся моя жизнь на тот момент состояла из черных полос. Ведь не я разговаривал с Эйв несколько месяцев.
Сейчас вернулась не только моя сестра. Мы вернулись оба.
Так что получайте!
Мы орем и дурачимся в автобусе, а тренер Зегерс ничего не говорит. Улыбнувшись и едва заметно мне кивнув, он качает головой и возвращает свое внимание дороге.
***
В фойе арены почти никого нет, когда я вбегаю и оглядываюсь. Остальные уже разъехались по домам, но я обещал Пайку достать билет на игру «Эдмонтона» с «Филадельфией» в эту пятницу. Сам я вряд ли пойду. Лучше высплюсь,
