ничего бояться. Но даже во сне он понимал: такого места не существует. Перед глазами снова горела странная маленькая фотография, с которой бесстрастно взирали обуглившиеся человеческие черепа.
Из глубоко запавших глазниц веяло испепеляющим сердце холодом безнадежной тоски…
Когда на город посыпались бомбы, стоял теплый солнечный вторник. Карел ехал с беременной женой в Пятый специализированный городской клинический родильный дом, расположенный на улице Малиновского в районе станции Южный Вокзал. Больница считалась лучшей в городе. Они познакомились в Праге, оказавшись в одной туристической группе из Харькова. Карел решил посмотреть на родину предков и нежданно-негаданно обрел любовь. Жанна работала детским врачом. Карел недавно окончил Харьковскую государственную академию культуры, играя в малоизвестной харьковской рок-группе. Они поженились, когда выяснилось, что Жанна беременна. Родители Жанны купили молодоженам трехкомнатную квартиру в центре города, жизнь понемногу налаживалась.
Когда в поезде метрополитена неожиданно погас свет, а после состав резко остановился, все решили, что отключилась подача электроэнергии. Никто особо не паниковал, многие знали о нескольких случаях подобных сбоев, происходивших в Московском метрополитене. Двери вагонов были открыты, и люди, подсвечивая дорогу мобильными телефонами, стали выбираться из туннеля. А потом туннель содрогнулся, выгнувшись, словно готовящаяся к броску змея, и земля неожиданно ушла из-под ног. Вагоны пришли в движение, размазывая об обвитые кабелем тюбинги кричавших от ужаса людей. Нет, электричество так и не вернулось, контактный рельс был мертв. С поездом словно играл гигантский разгневанный ребенок, яростно терзающий надоевшую игрушку. Карелу с Жанной повезло, они успели добраться до платформы Проспекта Гагарина. Все последующее происходило как в горячечном бреду: истошно орущие солдаты, подвывающая обезумевшая толпа, новые толчки, проступающая на платье жены кровь. Выкидыш. Еще не начавшаяся оборванная жизнь.
Проспект Гагарина приютил чудом спасшихся молодоженов на долгие десять лет. Десять лет бесконечного кошмара. Десять лет исступленной борьбы за существование.
Новый страшный мир издевался над ними. Жанна снова забеременела. Забеременела в кромешном аду.
Кошмар продолжался. Карел не помнил, как смог все это пережить, – в воспоминаниях остались лишь хаотичные обрывки: маленькая душная служебная комната, дрожащие руки бывшего милиционера, при свете тусклой свечи неумело принимающего роды. Окровавленный казенный стол, бледное фарфоровое лицо жены с посиневшими губами. Карел в один миг остался один на один с сошедшим с ума миром, бережно держа в руках маленький верещащий комок. Он еще не понимал, что стал отцом и что отныне его жизнь уже не принадлежит ему.
Данька родился на Проспекте Гагарина, но подземка так и не стала для него домом. Банда явившихся из недр метро охотящихся на людей адельфофагов
