давление или стремление получить ответ побыстрее.
– Двести тысяч.
На минуту на террасе воцарилась тишина.
– Кто ездил туда с вами? – наконец спросил Бруссард.
– Рей Ликански.
– Где деньги?
Костлявая спина Хелен напряглась.
– Не знаю.
– На врунишке, – сказал Пул, – горят штанишки.
Хелен повернулась от перил.
– Не знаю. Богом клянусь.
– Она Богом клянется. – Пул подмигнул мне.
– Ну что ж, в таком случае, – сказал Бруссард, – мне кажется, мы должны поверить.
– Мисс Маккриди. – Пул поправил манжеты. Говорил он небрежно, почти нараспев.
– Послушайте, я…
– Где деньги? – Чем небрежней и распевней говорил Пул, тем явственнее угадывалась исходящая от него угроза.
– Я не… – Хелен провела рукой по лицу и повисла на поручнях. – Я была совсем никакая, понимаете? Выходим мы из мотеля, идем по автостоянке. Через две секунды мимо нас проносится вся полиция Нью-Гэмпшира. Рей прижался ко мне, мы сквозь них и прошли. Аманда плакала, они, видно, решили, что мы – семья, просто мимо проезжаем.
– Аманда была с тобой? Там? – сказала Беатрис. – Хелен!
– Что? – ответила Хелен. – В машине надо было ее оставить?!
– Итак, вы уехали, – сказал Пул. – Вы были никакая. И что потом?
– Рей заехал к другу. Пробыли у него примерно час.
– Где в это время находилась Аманда? – спросила Беатрис.
– Да я почем знаю, Беа? В машине или в доме вместе с нами. Одно из двух. Говорю тебе, я была совсем никакая.
– Когда вышли из дому, деньги были при вас? – спросил Пул.
– Вряд ли.
Бруссард открыл блокнот.
– Где дом?
– В переулке.
Бруссард закрыл глаза.
– Где именно? Адрес, мисс Маккриди.
– Я вам говорю, я была совсем никакая. Я…
– Ну, тогда хоть город назовите, вашу мать, – сказал Бруссард сквозь зубы.
– Чарлстаун, – сказала Хелен, склонила набок голову и задумалась. – Да. Почти точно. Или Эверетт.
– Или Эверетт, – сказала Энджи. – Это значительно сужает круг поисков.
– Чарлстаун – это там, где большой памятник, Хелен, – сказал я и ободряюще улыбнулся. – Вы понимаете, о чем я говорю. Похож на памятник Вашингтону, но только на холме Банкер.
– Он надо мной что, смеется? – обратилась Хелен к Пулу.
– Я бы не рискнул делиться своими предположениями, – сказал Пул. – Но мистер Кензи прав. Если б вы были в Чарлстауне, вы бы запомнили памятник. Ведь верно?
Наступила очередная долгая пауза, Хелен изо всех сил напрягала то, что осталось от ее мозга. Я уж подумал, не принести ли ей еще банку пива для стимуляции мышления.
– Точно, – очень медленно проговорила она. –
