колоторезаную печёнку не хочется, а имеется желание сделать барона вчистую.
Ширх! Ширх! – сталь чужого корта мелькает перед глазами. Барон пытается наносить обманные удары, в свете масляных светильников лезвие его меча вспыхивает искорками, а шаги слышатся как мышиный шорох. Я никуда не тороплюсь, чувствую молчаливую поддержку друзей, жду перехода противника в атаку, и наконец он на неё решается. Сияющая полоска перед глазами – и выпад противника. Но я ушёл вправо, и стремительный удар барона пришёлся в пустоту. Новый выпад! Вновь наши клинки сталкиваются, и на автомате, наработанным движением я бью противника ногой в живот. Сапог вминается в пузо противника, и он отскакивает, при этом пытается задеть мою ногу своим кортом, но у него ничего не выходит.
Вновь секундная заминка, я вижу, что барон ловит ртом воздух, и понимаю, что имею благоприятный момент для наступления. Шаг вперёд! Второй! Клинки сходятся в одновременных диагональных ударах справа налево, и кисть руки чувствует удар. Зрителям наверняка кажется, что снова мы разойдёмся и станем ждать слабости противника. Но я был намерен дожать барона и стал ускоряться. Все движения делаются быстрее, удары с каждым разом становятся сильнее и яростней, темп нарастает, и, заметив в глазах Финера панический блеск, понимаю, что пора.
– А-а-а! – неожиданно выкрикиваю я.
После чего, пользуясь кратким недоумением противника, ныряю под его руку, своей левой перехватываю его кисть и вонзаю клинок меча под рёбра барона. Сталь соскальзывает с костей, но мой нажим не ослабевает, и металл проникает между рёбер на глубину в двадцать пять – тридцать сантиметров. Финер всё ещё держится и не сдаётся. Он бьёт меня ногой по голени и вырывается. Я отпускаю его. С моим кортом в теле, он стоит на месте и молчит. Его бешеный, наполненный болью и страданием взгляд обводит зрителей, и, покачнувшись, он валится лицом на землю. Победа! Вторая за день…
Спустя несколько минут, удостоверившись в том, что барон мёртв, мы вызвали городских стражников, которые получили объяснение обо всём произошедшем в доме баронессы Ивэр. И в этот момент я узнал, что, оказывается, Финер – не первый труп в её доме, а уже третий. Видимо, и до того на хоздворе проводились дуэли. Интересно. Но главное, что мне это на руку. Стражники быстро провели освидетельствование зрителей и секундантов, переписали их данные, кто и где живет, забрали тело барона, с которого мне ничего не причиталось, и уже через полчаса светское мероприятие в доме мадам Кристины продолжилось своим чередом.
Мы ещё некоторое время провели в салоне, так сказать, закрепили мою победу, и ближе к полуночи пришла пора вернуться в казарму. Завтра ожидался ещё один непростой день, и требовалось выспаться. С сожалением Альера и Эхарт покидали «воспитанниц» баронессы, а я подошёл к самой хозяйке.
– Сударыня, – с поклоном обратился я, – надеюсь, вы не в обиде на меня за прискорбный инцидент, произошедший в вашем милом и гостеприимном доме?
Было интересно, что она ответит.
– Барон
