вечером; если бы Марго не спустилась вниз, он, возможно, и не зашел бы к ней. И опять… Пара деньков – это пара недель. Марго откинула с лица одеяло.
– Прямо сейчас?
Иштван улегся поперек ее бедер, опершись локтем в матрас под ее боком. Его пальцы нетерпеливо забарабанили по деревянному краешку кровати.
– Заказал тебе на сегодня солнышко. – Загадочно улыбаясь, он положил ей на грудь блестящую металлическую спиральку – замену себе, которую он оставляет, когда уходит надолго. – Дела, ты же знаешь. Они сильнее нас. – Прозрачно-серые глаза смотрели отрешенно, сквозь нее, они определенно видели что-то другое. Или кого-то… Иштван чмокнул ее в губы и поднялся. – До завтра бурана не будет. Травки я тебе оставил. Все как обычно.
Марго сглотнула слезы.
– Пожалуйста, возвращайся!
Он бросил ей улыбку, словно горсть медяков нищему, и испарился. Из окна донесся скрип снега, который вскоре поглотил неровный гул Ревущей Комнаты.
Марго убрала спиральку под подушку и победила наконец упрямый замочек. Не заметил. Слишком тяжелое, ожерелье создавало ощущение удушья. Подарок Иштвана, которым он отметил их близость спустя две недели, как привез ее сюда, и запретил снимать, утверждая, что это оберег от нараков. По словам Иштвана, этих невидимых птицеподобных тварей, пожирающих Манну, здесь тьма-тьмущая. Сам он носит под одеждой защитный пояс из какого-то гладкого черного камня. Марго не знала точно, существуют ли нараки, и в то же время боялась их, поэтому на ночь, когда Иштван не ложился с ней, и в его отсутствие, снимала ожерелье, а выходя на улицу, надевала.
Все как обычно. Комната утопала в солнечном свете, а ветер нес с ледяных полей аромат черемухи, возвращая Марго в тот весенний вечер, когда Иштван подарил ей целый мир и себя в придачу…
По пути от трапезной до храма Марго в кровь искусала губы. Можно солгать, что нездоровится, и запереться в келье святого Аммоса. Ей позволят: настоятельница, матушка Надия, всегда отправляет туда недужных. Но если слухи достигли ушей батюшки Адриана, ее поступок станет подтверждением. Бог видит все. Дежурство по храму – уборка, уход за утварью, продажа свечей – распределено по дням недели. Сегодня ее очередь – ее проклятие, наказание за неисповеданный грех. Солгав, она отяготит его: единственной причиной отказа от послушания служит физическая немощь, реальная, невыдуманная – это Марго крепко запомнила с детства.
Она чуть не упала, споткнувшись о порожек. Граница между двумя мирами. Очевидно, те, кто строил храм, специально прибили его в напоминание входящему: отрешись от житейской суеты и задумайся о вечном, нетленном сокровище, которое ты должен взращивать в своей душе. Стараясь ступать мягко, чтобы деревянные подошвы башмаков не нарушили сакральной тишины храма, Марго прошла в западное крыло, поднялась по узкой деревянной лесенке в каморку, где хранится хозяйственный инвентарь. Присев перед прислоненным к стене пыльным куском зеркала, перевязала платок, запихала
