в раструб сапога и просунули дальше вниз. Дерево, царапая и сдирая кожу голых ног, дошло до лодыжек.
Сапог стал сильно сдавливать графу ноги, и узник застонал. В икрах началось сильное покалывание. Вены, которые больше не могли перекачивать кровь, запульсировали так, словно вот-вот лопнут. Узник попытался пошевелить ногами, но сразу понял всю тщетность своей затеи.
Униженная гордость или, что вернее, отчаяние придали ему мужества, и он запротестовал:
– Вы – шайка подлецов! Я благородного происхождения, черт бы вас побрал! Вы не имеете никакого права так меня пытать.
– Ответьте, граф, вам лучше это сделать, – предложил ему славянин. – У нас мало времени. Что вы сказали Игнасио из Толедо?
– Я заплачу вам, если отпустите меня, – настаивал на своем Скало. – Заплачу сколько угодно, я очень богат.
Ни слова в ответ. Бедра снова раздвинули, в этот раз с трудом, и вставили между коленями новый кол. Он тоже был повернут острием внутрь сапога.
Граф задрожал от страха. Что они хотят с ним сделать? Между икрами больше нельзя просунуть ничего, там уже нет свободного места. Его палач, должно быть, тоже понял это, потому что прекратил попытку на середине дела.
Потом раздался звон металла о пол, воздух шевельнулся, словно от движения тяжелого предмета. Будто кто-то взмахнул дубиной или… молотом.
В тот самый момент, когда слово «молот» возникло в уме узника, то, что оно означало, ударило по верхушке кола в раструбе сапога.
Лицо с повязкой на глазах качнулось вперед. Граф пронзительно закричал, потом стиснул зубы, словно сдерживая боль. Из угла его рта потекла струйка крови.
Орудие пытки продвинулось еще чуть-чуть вглубь, прокладывая себе путь среди плоти и костей. Кол раздавил и разорвал все, что оказалось у него на пути.
Это была такая мука, что, если бы граф мог, он, не раздумывая, собственными руками отрезал бы себе ноги, лишь бы избавиться от нее. Он почувствовал, что кто-то мочится ему на спину, потом к моче добавился кал. Но сейчас ему было так плохо, что он не чувствовал унижения. Невыносимая боль пронзала его тело от ступней до паха. Он уже не мог понять, где кончаются ноги и начинается железный сапог.
– Скажите, и вы перестанете страдать, – прозвучал голос славянина. В этом голосе не было ни капли сострадания.
– Я скажу все, что вы хотите, – ответил узник. Он дышал тяжело, словно лошадь во время бега.
– Тогда ответьте, что вы знаете о книге под названием «Утер Венторум»?
– Она служит для того, чтобы вызывать ангелов… – ответил граф. Он даже не пытался лгать.
– Как вы об этом узнали?
– От некоего Вивьена де Нарбона… Он написал мне об этом в письме несколько месяцев назад.
В глубине комнаты зазвучали голоса – шумно, но приглушенно.
– Какие у вас отношения с этим человеком?
– Я с ним никогда не встречался и не знаю его. Он первый разыскал меня
