сказать, случайный знакомый.
Когда муж к ней так откровенно охладел и секса в их жизни стало меньше, чем грязной посуды в мойке, Марина решила завести себе друга, чтобы заставить Воронина ревновать.
С Димой они познакомились на книжной выставке, и с первой же минуты он проникся к ней симпатией. Сбегал в буфет, купил два апельсина – как выяснилось позже, это был первый и последний знак внимания с его стороны – и начал говорить. Долго и умно. О теософии и нашем месте в этом мире, о порочности денег и всепродажности, о том, как его не понимает жена. Марина слушала вполуха, разглядывая ужасные дешевые ботинки «гения», старые брюки с вытертым до блеска задом, небритое лицо и огромные прыщи на шее. Почему-то именно прыщи приковали ее внимание. Она хотела, искреннее хотела слушать про великое и прекрасное, о котором с таким воодушевлением говорил Дима, а ее взгляд, как назло, намертво прилепился к вулканообразным наростам с белой головкой. Марину передернуло, и она поняла, что переспать с Димой не сможет ни при каких условиях, поэтому оставался второй вариант – дружить. А для настоящей дружбы надо было понять тонкую душу непризнанного гения. И они начали встречаться.
Дима носил ей книги, много умных книг, рассказывал про Англию, куда он выезжал по работе пару раз. Новый знакомый оказался преподавателем местного университета, этакий книжный червь с замашками киношного ковбоя, наверное, его идеалом был Индиана Джонс. Марина страшно боялась, что их увидят вместе на улице, таким жалким, мятым и потрепанным выглядел «Индиана Джонс», и поэтому, когда Дима пригласил ее в пустую аудиторию поговорить, моментально согласилась. Что тогда на нее нашло, она и сама не знала, но под тусклым взглядом непризнанного гения Марина, опустив глаза в пол, рассказала о себе все. Все без утайки, практически первому встречному человеку. Наверное, сказался дефицит общения. Дима ее внимательно выслушал и посоветовал подать милостыню.
– Тебе сразу же будет легче! – уверенно заявил он. – В наше время женщины стали такими меркантильными. И думают только о деньгах!
На Диме была рубашка неопределенного цвета с закатанными рукавами, все те же брюки и безобразные сандалии, так некстати демонстрировавшие рваный носок и желтый, больной ноготь на большом пальце правой ноги. Марина только на третьей встрече решила рассмотреть своего друга поближе. Да, все такая же ужасная небритость на худом, впалом лице, давно не мытые волосы и хлопья перхоти на плечах. Марина размышляла, почему «гений» не моется, а Дима пересказывал ей один из рассказов О.Генри.
Четвертой встречи не было. Они поговорили по телефону, и Марина поняла, что ее просто по-настоящему тошнит. Дима долго пересказывал ей один из романов Лукьяненко, потом пустился в разговоры о вечном, о глупости женщин и о продажности людей. И Марина не выдержала:
– Дим, но ведь все мы работаем и из-за денег тоже. Почти все. Деньгами могут не интересоваться только безумные люди или дети олигархов. Как ты не понимаешь? Деньги – это лекарства, это образование для детей. Просто не
