прядь с моего влажного лба:
– Девчонки, вы слабый желудком.
– Ага, сама удивляюсь, – прошептала, скривившись от очередного приступа.
– Лежать! – скомандовал, когда попыталась встать. – Так качать меньше. – Вскочил и исчез за дверью каюты. Появился уже со стаканом воды. Дал напиться и вновь уложил: – Отдыхать. Скоро приехать, там ты от меня уже не отделаться.
– Я и не пыталась, – вспыхнула стыдливо. – Ленуля меня подкосила. Смотреть на нее – чудовищно, меня затянуло туда же.
– Ты не кататься раньше на яхте?
– Издеваешься? – негодовала я. – Только в мечтах. А так, максимум на лодке с веслами. Хотя, ещё байдарка на моей памяти была. Я тогда позвонки сместила пока гребла. Достался напарник, пьяный в хлам.
Насмешливое восхищение в глазах Фатиха, подкрепленное кривой улыбкой, сменилось испугом. Меня бултыхнуло, и я уткнулась лицом в белоснежную подушку с нежным цветочным запахом.
– Молчать! – жаркое дыхание коснулось затылка, вызывая волну мурашек. Горячие ладони скользнули по спине. Я замерла от удовольствия. Как же давно мне не делали массаж. Грубые пальцы прогуливались с уверенностью профессионала. Сжимали кожу, давили. Позвонки возмущенно хрустели, но приходило облегчение. Блаженство! Я на небе. Какая тошнота? Я жаждала секса. Фатих, по ходу дела, нажимал нужные точки-рычажки, и я вспыхивала желанием, как сухие ветки занимаются огнём от искр.
Когда руки Каплана всё чаще «застревали» внизу, поняла: массажист тоже горел. Моё подготовленное тело отвечало, сил остановить не было, как и повернуться.
– Если сейчас не возьмешь меня, – прошептала, теряя реальность, – клянусь, найду другого.
Душа чуть не покинула, треску ткани вторил стон. Фатих в секунду освободил меня от плавок. Завалился сверху так быстро, будто только приглашения и ждал. Нежный бархат голоса ласкал слух:
– Я надеяться, тебе лучше, – пыхтел он, явно сражаясь с веревкой на бермудах. – Если тебя начать выворачивать, принять это на свой счёт и не пережить унижения, – подрагивал от нетерпения. Шумно выдохнул и я застонала, погружаясь в другое пространство: головокружительное и до отчаяния желанное. Фатих – мой поработитель! Прикоснулся, и я готова его принять. Нашептал на ушко нежности – отдалась на узкой каютной постели.
Движения сливались с покачиванием яхты и уносили в небытие. Я не противилась – впитывала как губка, насыщалась страстью. Волны стремительно поднимали и также мощно опускали. Шторм в реале меня устраивал.
Фатих усмирил первый запал, двигался плавно. Перевернул на спину и, уткнувшись носом в мой висок, поцеловал:
– Я наброситься как животное. Обещать, такое больше не повториться. Ты убежать с утра, а я… Простить меня, – бубнил, оправдывающимся тоном. Его ласки доводили до нетерпения, дразнили. Мечтала о бурной качке, а не о покачивании, а он, как назло, растягивал: – Я не причинить боль?
– С ума сошёл? – притянула
