предложение, которое знала из троих детей она одна.
– Куда же ты ехала? И с кем? – снова спросили люди.
– К нәнәй ехала, с папой и мамооой!!!!
– А где живёт нәнәй9?
– Под высокой ёлкооооой!!!
– Ну адрес-то, адрес у неё какой?
– Под Южным автовокзалом, – Айсылу устала выть и теперь только икала.
В конце концов, пассажиры 110 автобуса решили, что этой девочке нечего делать в аэропорту, а именно туда шёл 110 автобус, а лучше бы передать её в руки служителей закона. Поэтому у ближайшей милицейской будки 110 автобус остановился и Айсылу высадили. Там её грустную историю поведали товарищу милиционеру, после чего сердобольные пассажиры вернулись на свои места и двери автобуса захлопнулись.
Айсылу снова начала всхлипывать, складывающаяся обстановка ей совершенно не нравилась.
– Ну рассказывай теперь, где живёт твоя нәнәй?
– Я не знаю, но могу показать, – заявила вдруг Айсылу, она уже поняла, что ответы типа «в доме под высокой ёлкой» и «около Южного автовокзала» никого не удовлетворяют и решила, что и сама прекрасно покажет дорогу. Милиционер смотрел на неё с большим сомнением, однако Айсылу он сказал:
– Значит, дорогу показать можешь? А когда ты в последний раз была у своей нәнәй?
– Не помню. Летом.
– Этим летом или каким-то другим?
– Я не помню.
– А ты уверена, что знаешь, как до неё добраться?
– Там всё просто! Вы меня до автовокзала Южного довезите, я дальше сама дойду!
– М-да, ты-то дойдёшь… Что же, сейчас мы поедем в управление, а там нам, глядишь, и выдадут машину, чтобы тебя отвезти к твоей нәнәй, – милиционер открыл дверцу машины и усадил Айсылу на заднее сиденье, а сам сел около водителя.
В управлении заниматься маленькой потеряшкой было некому и некогда. Уже знакомого нам милиционера куда-то отослали, а Айсылу посадили в унылом конторском кабинете, где ей даже позволили печатать на настоящей пишущей машинке.
Прежде Айсылу никогда не видала такого чуда техники, и первые полчаса она с удовольствием тыкала пальчиками по круглым клавишам с выдавленными на них буквами. С ещё большим удовольствием она разглядывала, как рычаг отпечатывал на листе черные блестящие буквы.
Но скоро ей это надоело, и к тому же ей ужасно захотелось есть. Но в кабинет, в котором она сидела, никто не приходил. Айсылу подождала немного, разглядывая разводы на белённом потолке. Потом Айсылу встала на деревянные крашенные половицы и попрыгала на них, слушая их скрип. Айсылу подождала ещё чуть-чуть, раскачиваясь на половицах. Потом она подошла к окошку и легла на широкий подоконник, чтобы посмотреть, что там делается внизу.
Было уже совсем темно, на служебные машины накрапывал осенний дождик, капли светились, попадая в свет фонарей и блестели на стёклах большого окна кабинета. Айсылу ещё подождала немного, разглядывая сползающие по стеклу дождинки.
Часы
Нәнәй – производное от нәни – маленький. Одно из обращений к бабушке
