![Ангел [не] обыкновенный - Таша Истомахина](/cover_672534.jpg "Ангел [не] обыкновенный - Таша Истомахина")
оттого, что Мирон до сих пор не снял одолженный ею шнурок.
Подошла к его столу ватная, но голос не дрожал:
– Мои крылья прорезались в ночь на субботу. Кроме тебя их никто не видит. Я делала рентген, но на снимках только посторонняя рябь. Думаю, что это галлюцинации, хотя на той неделе я ничего странного не ела.
– Я ел… был в суши-баре…
– Навряд ли это от сырой рыбы…
Они помолчали под перекрестным огнём направленных на них любопытных взглядов.
– Ладно, мне пора на работу, – напомнила себе Бажена. – Я в девятом кабинете, если что…
– Ты серьёзно про карму сказала?
– Нет, конечно,… может крылья по гендерному признаку отличаются?
Глава 4
Идея о том, что у девочек – перья, а у мальчиков – кожистые перепонки, на практике не подтвердилась. Дмитрий, с которым она познакомилась на следующий день, шуршал белоснежными маховиками, что обычно украшают головные уборы шаманов. Этот собрат (или сонесчастель?) был много дружелюбнее Мирона. Бажена встретила его на группе лечебной физкультуры, куда пошла исключительно под угрозой отлучения от работы.
Дом был деревянный. Старый двухэтажный особняк с высокими окнами в наличниках. Зелёная краска фасада шелушилась такими же вертикальными трещинами, что бывают на сосновой коре. Ржавый флюгер центральной башни непрестанно крутился, не в силах решить – южный ветер сегодня или западный. Стены за полвека навсегда впитали запах регулярной дезинфекции. Чистоту линолеума охраняла санитарка, вскинувшаяся из гардероба на глухой шум обитой войлоком двери. Под её бдящим взглядом Бажена кое-как натянула на свою обувь бахилы, с трудом разделив пару слипшихся резинок. Запнулась на второй из трех ступенек, порвав левый целлофан об обитый железной лентой край.
– По первому разу пришла? – хозяйка коридора тренированно хмурилась. – В другой раз бери сменную обувь.
Она протянула к Бажене мягкую, распаренную ладонь. Бажена не знала, что туда положить, поэтому отпрянула хоть и незаметно чужому глазу, но ощутимо для себя – неоткалиброванный центр тяжести едва не утянул её назад к порожку.
– Направление давай, …! – вздохнула санитарка протяжно, с многоточием, за которым угадывалось слово «бестолковая». – Так тебя на ЛФК приписали? А я думала на гипноз… Сколиоз нынче заразный что ли? Бедному Максиму Ивановичу скоро продыху с вами не станет…, – женщина вернула Бажене бумажку. – Подымайся на второй этаж в большую залу.
Лестница выводила посетителей в ту часть здания, где не делали анализы и не ставили уколы. Здесь лечили спины и психики. По ковровой дорожке мимо кадки с пальмой Бажена прошла до конца левого рукава коридора. Перечитала спецификации самых разных врачей на латунных табличках, но «залу» не нашла.
Одна из дверей с резной обшивкой была приоткрыта, и Бажена скользнула боком
