не была в Геленджике.
– Это неважно… Ну, может быть, в другом городе на море… я могу ошибаться…
– Вы действительно ошибаетесь. Это была не я.
– Нет-нет, я бы ни за что вас ни с кем не перепутал! У вас был такой приметный купальник, жёлтого цвета, только не лимонного, а более тёплого, солнечного, словно одуванчик. Я не мог этого забыть!
– У меня никогда не было такого цыплячьего купальника.
– Да бросьте! Но я всё равно вас где-то видел. У вас потрясающие глаза, похожие на тёмный янтарь… с этими, как их…
– Мошками? – шутливо подсказывает она, а в глазах после бессонной ночи, и правда, словно насекомые скребутся…
– Нет, ну что вы, с искорками света! И вы так забавно сердитесь! Но ваша улыбка мне нравится больше!
Неужели он всё ещё надеется её закадрить? Что за глупость! Может, и правда артист, роль какую-нибудь повторяет. Нет, так-то он симпатичный, но… чушь всё это, в универ пора. К чему слушать этот вздорно-вдохновенный словесный поток? А давно ей не говорили комплиментов… Пора уходить. Это всё бессонная ночь, она странным образом действует на волевую сферу. Тяжело двигаться, принимать решения… хочется просто плыть по течению… Впрочем, горячий кофе, кажется, помог. Лера решительно допила последний глоток и поднялась.
– Это всё интересно, но оставьте немного и для других девушек. А мне пора. До свиданья.
– До встречи! – откликнулся он и посмотрел на неё каким-то оленьим взглядом, ласковым и удивлённым одновременно, искренним и манящим…
«Определённо бабник», – подумала Лера и вышла на улицу.
3
История, философия, английский…
На первой паре очень хотелось спать, но историчка орлиным взором непрерывно сканировала территорию, следя, чтобы конспектировали все.
На перемене Лера устроилась в аудитории за партой, опустила голову на руки и хотела было вздремнуть, но тут рядом села Тася.
– Ты на прошлом уроке была? Что рассказывали? – спросила Лера.
– Разбирали немецкую классическую философию Канта.
– Боже, я даже не читала… О чём там, если вкратце?
– Канта кратко не перескажешь.
– Ну хоть какие-то вещи?
– Вещи можно… Про «вещь в себе» слышала?
– Нет. А что это?
– Одним словом, это объективная реальность, которую мы не в состоянии познать. Вот, – она открыла конспект, – цитирую: «Нам даны вещи как вне нас находящиеся предметы наших чувств, но о том, каковы они сами по себе, мы ничего не знаем, а знаем только их явления, то есть представления, которые они в нас производят, воздействуя на наши чувства».
Столкновение с наличием непознаваемой, но объективной реальности застало Леру врасплох. Мозг её явно пытался отключиться.
– Дай-ка я лучше глазами… – она притянула к себе конспект и некоторое
