себя, чем для девушки, стал рассказывать про это синее платье, в котором она якобы была. И она подхватила игру, ей это понравилось… Потом была другая девушка – и всё та же история… Девушки делали вид, что верят… Начинались какие-то отношения, конфеты-букеты… Для них это было серьёзно, а для Аркадия нет. Он смотрел на них, представлял Милу, а любил только Марину… Шизофрения какая-то… но иначе ничего не получалось… Так и продолжал крутить в голове то старое кино… путал имена… Ну и в конце концов ни одна девушка не выдерживала этого, и они расставались. По большому счёту, Аркадию Михайловичу уже было всё равно…
Разве такое расскажешь? Ловелас-однолюб… Так бывает?
И с Артёмом курьёз вышел. Аркадий растил его один. А ухаживая за девушками, частенько брал малыша с собой в кафе, в рестораны, на прогулки… Девушки умилялись, Артёмке тоже нравилось. Ну вот, видимо, он и наслушался историй про синее платье… И поленился сочинить свои.
Но у Аркадия была Марина, у него остался сын… а у Артёма так никого и нет…
Собственно, этот город, Соломенск… Это её город, Марина отсюда приехала в Москву. Поэтому, когда разговор зашёл о филиале магазина, Аркадий Михайлович решил начать с Соломенска, вроде бы для Марины, в память о ней… Соломенск Марине часто снился, она рассказывала, что во сне летает над своим городком.
А когда Артём пропал, Аркадий Михайлович даже подумал было, что это она… ну как бы забрала его… Глупо, конечно, ведь ни в какую мистику никогда не верил, а тут испугался…
Лера остановилась у калитки, ведущей к бабушкиному дому.
– Ну что ж, вот вы меня и проводили, спасибо…
– Не за что.
– Удачи вам и вашему Артёму!
– Спасибо… Спасибо, что помогли найти его…
– До свиданья! – она скользнула за калитку, пробежала по дорожке к дому и уже через минуту засыпала за столом, с кружкой чая в руке, слушая бабушкины нотации о том, как опасно гулять по городу одной в столь поздний час.
ГЛАВА ПЯТАЯ
К чёрту сопли! Перемирие!
1
«Надо бы навестить своих, что ли…» – подумала Тася и купила билет в Москву.
О эта старая коммунальная кухня! Сколько она видела, сколько слышала!
Здесь вершились судьбы людей, семей, а также ближних и дальних родственников. Окно, выходящее во двор… Сколько поколений женщин, распахнув раму и навалившись грудью на подоконник, громогласно и повелительно звали со двора дочек и сыновей… Газовая плита, к которой, упаси боже, не подходи, пока маленькая… зато уж потом хочешь не хочешь, а не отойдёшь… Старая крашеная-перекрашеная табуретка, на которую кто только не взбирался, рискуя свернуть себе шею, развешивая бельё на верёвки под самым потолком.
Мама с папой опять в командировке, Лика в институте. Всё как всегда.
Бабушка Вера сидит
