Васильевич, ласково трепля Васю по плечу.
Очарованный и взбудораженный этим событием, Толль больше уже не думал о своих чудесных находках и геологических открытиях. Его манили к себе синие загадочные горы.
Поздно вечером у костра, который любовно разжег Вася Горохов, Эдуард Васильевич записал в своем дневнике:
13 августа 1886г: «Горизонт совершенно ясный. Вскоре после того, как мы снялись с устья реки Могур-урях, в направлении на северо-запад 14 – 18° ясно увидели контуры четырех гор, которые на востоке соединились с низменной землей. Таким образом, сообщение Санникова подтвердилось полностью. Мы вправе, следовательно, нанести в соответствующем месте на карту пунктирную линию и надписать на ней: Земля Санникова». Картина была настолько четкой, что Толль не только определил расстояние до гор (около ста пятидесяти верст, или полтора градуса по широте), но и заключил, что они сложены трапповыми породами подобно островам Земли Франца-Иосифа.
В 1893 году, снова оказавшись на Новосибирских островах, Толль опять зафиксировал на горизонте горы, и это укрепило его веру в существование Земли Санникова.
В том же 1893 году другой знаменитый исследователь Фритьоф Нансен прошёл на легендарном «Фраме» севернее Новосибирских островов как раз там, где должна была находиться Земля Санникова, но ничего не обнаружил. Нансен предположил, что, если Земля Санникова и существует, то это всего лишь небольшой остров. Таинственная земля не желала быть открытой.
Проводник Эдуарда Толля эвен Василий Джергели, которого Толль очень любил и часто вспоминал в своих статьях, на вопрос барона: «Хотел бы ты там побывать?» – ответил ему о Земле Санникова: «Раз ступить ногой – и умереть!» Эти слова старого друга барон Толль воспринял как завет и как напутствие…
В последующие годы Э. В. Толль в публичных выступлениях и в академической печати с активностью, доходящей до фанатизма, пропагандирует идею экспедиции на Землю Санникова. В это же время стал известен и план Канадской полярной экспедиции под руководством Бернье, который своим опорным пунктом выбрал «Землю Санникова». Возможно, подстегнутые этими сообщениями правительственные круги поддержали инициативу Академии об организации экспедиции.
Подготовка экспедиции
Подготовка Русской Полярной экспедиции велась с размахом, с широким освещением в прессе: это должно было символизировать интерес властей к отдаленным арктическим владениям России и охладить аппетиты иностранного капитала. Министерство финансов сначала отпустило сто пятьдесят тысяч рублей золотом, в Норвегии приобрели китобойное судно «Harald Harfager» грузоподъемностью четыреста сорок три тонны. Впоследствии сумма, затраченная на экспедицию, составила более пятисот тысяч рублей. Огромную роль в снаряжении экспедиции играла Императорская Санкт-Петербургская академия наук, и лично её президент великий князь генерал-адъютант Константин Константинович.
