style="font-size:15px;"> Герману такой анализ фильма не пришелся по душе, но спорить он не стал. Крик Вали действительно разбудил весь дом и население сараев. Взрослые зашевелились в спальне, Второй вскочил и подбежал к порогу, а овцы – самые чуткие из всех копытных – заблеяли в овине. Я тоже проснулся в этот момент и даже спросил потом Валю, что случилось. Она лишь пожала плечами.
– Так. Просто. Нота. Спросонья вырвалось…
В следующую ночь она смотрела фильм уже рядом с Германом, но мнение Вали не изменилось. Идею Германа стать как Микки Маус она восприняла спокойно, но скептически, причем выдвинула чисто практический аргумент: у Германа не было оружия. Когда же оно появилось – в феврале отец подарил сразу два пневмата, револьвер и беретту – у Вали уже был в рукаве «Голос», и мечта Германа волновала ее лишь в том отношении, что так же была осуществима только в большом городе. А иного города, кроме Москвы, они себе не представляли.
В тайных схронах на южном мысе стали накапливаться сушеное мясо, сыр, сухари. Детальный план побега был утвержден за три дня до ДР, а дата его исполнения была назначена через неделю. Детально прописывался каждый день пути, ночевки и дневки, количество необходимых продуктов и воды. План, составленный Германом, впечатлял своей обстоятельностью и при внимательном изучении напоминал записи его родителей, посвященные разводу. Предельно разные по смыслу, генетически и по духу, планы были одинаковы в своем стремлении уложить глубокий душевный порыв в холодные до ледяного ожога цифры.
В тот день Валя и Герман оставили в схроне очередную порцию продуктов. Что они вернутся сюда очень скоро, дети не предполагали. Никто не предполагал. Но пришлось, хотя поначалу поводов не было. Были странности, но не более того.
Пригнав стада в обычное время, дети будто застали родителей врасплох. Обычно ужин уже был на столе, а сейчас его пришлось собирать. И Герман, и Валя заметили какие-то густо исписанные листы бумаги, быстро спрятанные при их появлении. Завтра был день подарков. Может, что-то необычное? Раз пришлось столько писать. На ужине Герман уловил напряженность в лицах родителей, но понял ее по-своему. Когда после ужина взрослые вновь уединились у костра, Герман шепнул Вале:
– Мне кажется, они знают…
– Да ладно…
– Может, Мелкий что видел?
– И рассказал?
Герман понял, что ступил. Валя прыснула в собранные лодочкой ладошки, и Герману не осталось ничего, кроме как улыбнуться в ответ. Он успокоился. Успокоился настолько, что оставил попытки отнять у брата револьвер. Штуку действительно безопасную. Шарики летели метров на десять. При большем расстоянии клевали и даже не жалили, когда попадали в цель.
Другое дело беретта. Метров тридцать боя. На двадцати он бил из нее голубей и чаек. На человека слабовата, конечно. Но кто говорил, что сразу дадут боевой? Револьвер у Мелкого он все же отобрал, но только для того, чтобы зарядить и ве
