Теоретики расового превосходства настолько мистифицируют представления о крови, что медики Рейха приостанавливают многие разработки в области гемотрансфузии7. И к началу войны с СССР в германской армии, настроенной на блицкриг, не оказывается фронтовой службы крови. И лишь после тяжелых потерь немецкие медики пытаются брать кровь для переливания у военнопленных.
Но организмы пленных красноармейцев «не хотят отдавать кровь солдатам фюрера» – как по причине ничтожного питания в лагерях, так и в связи с психологическим шоком. Сосуды сужаются, пульс уменьшается, и русская кровь не хочет бежать в немецкие пробирки и баночки. Тридцать семь концлагерей на территории тогдашней Ленинградской области (она включала в себя некоторые нынешние самостоятельные области) не могут дать донорскую кровь в требуемых объемах.
Иное дело дети! Детская кровь считается у фашистов чистой от житейских страхов, к тому же легко извлекается из доверчивого организма. При полном извлечении крови умерший ребенок называется полным донором. На полных донорах специализируются детские концлагеря в Белоруссии8 и Прибалтике9. Но и этой крови скоро перестает хватать германской армии. Для сравнения: в СССР донорство разрешалось с 18 лет, фашистские «врачи» выкачивали кровь даже у годовалых младенцев.
Но под Ленинградом только один детский концлагерь – в поселке Вырица, и заключенных в нем полторы сотни детишек используют для переливания крови высшему офицерскому составу.
К зиме обе воюющие стороны несут под Ленинградом большие потери. Мясорубкой для обеих сторон становится «Невский пятачок».
В самую лютую пору осады Ленинграда, а именно в декабре 1941 года, газета «Нью-Йорк таймс» пишет:
«По сообщениям женевского корреспондента агентства Оверсис Ньюс, в швейцарских медицинских кругах заявляют, что одна пятая часть германских солдат и офицеров, раненых на советско-германском фронте, погибает в связи с тем, что в условиях суровой зимы им не может быть сделано переливание крови. Особенно много раненых погибает в Ленинградском районе…»10
Представитель штаба сухопутных войск генерал-лейтенант Паулюс (через два года он сдаст под Сталинградом два десятка дивизий и отправится в советский плен в чине фельдмаршала) прибывает с инспекционной проверкой в район станции Мга. Неподалеку, на Невском пятачке, гибнут в изнуряющих рукопашных боях любимцы фюрера – 7-я авиадесантная дивизия Вермахта, за два дня отбившая у англичан остров Крит. Раненых в кровопролитных боях на Невском пятачке спасти не удается – в госпиталях нет донорской крови. «А откуда берут кровь русские?» – интересуется Паулюс. И получает обескураживающий ответ: из блокированного Ленинграда. «Черт побери! Кто кого заблокировал – мы русских или они нас?! Откуда в замерзшем голодном
Известно заявление Гиммлера: «Где бы на Востоке вы ни нашли ценную кровь – либо изымите ее, либо уничтожьте».
: В Беларуси было 16 детских концлагерей: Малый Тростенец, деревня Пальковичи, деревня Ала, городской поселок Паричи, поселок Азаричи, деревня Лучицы, город Мозырь, город Брест, деревня Скобровка, деревня Полыковичи, деревня Красный Берег и др.
В одной только Латвии было два десятка детских концлагерей, куда свозились дети из разных областей СССР, включая Ленинградскую, – в Саласпилс, Дубылты, Булдари, Майори, в Риге, Резекне и т. д. Число погибших в них составляет не менее 50 тысяч детских душ.
Цитируется по материалу ТАСС, опубликованному в газете «Красная звезда» от 26 декабря 1941 г.
