с глазами навыкате фельдфебель, обросший бородой, приподнялся и наклонился, опираясь на свои длинные, костлявые руки.
– Что ты несешь, дурак? Не так плохо? Никогда не знал, что ты дурень. Послушайте его – не так плохо! Что ж ты ему не скажешь, почему у тебя эта тряпка на черепе? – И когда его оппонент ничего не ответил, он продолжал: – Очень хорошо, тогда давай я скажу. Это было прямое попадание. Кортен там отделался царапиной, но пятерых человек из нашей роты как не бывало. Олке был в их числе, ветеран. Всегда говорил, что в него никогда не попадут. Имел право так говорить – у него осталась старая мать, за которой некому ухаживать.
– Ты закончил, Зандер? – проворчал человек с повязкой.
Но лупоглазый продолжал говорить:
– Прошлым летом мы громили русских в пух и прах, почти играючи. Потом пришли холода и снег, где они в своей стихии. Теперь уже они атакуют, а мы барахтаемся тут в сугробах целый день и стонем от жестокого холода. Мы маемся так уже месяцами. Мы несем потери за потерями. Слышите этот шум? Ночные атаки – в этом русские спецы. Но говорю вам, это как бой с тенью, и, прежде чем ты это осознаешь, нож уже будет у тебя между ребер. А потом, их танки…
Кортен хотел сказать, но Зандер негодующе покачал головой и повысил голос:
– Вы когда-нибудь видели танк с советской звездой в движении? Если нет, то вам будет на что посмотреть! А когда услышите лязг их гусениц и броситесь в снег, то вспомните меня. И вспомните также этого сопляка тут, который говорит, что на фронте не так уж плохо. Вы не сможете отделаться от мысли, что этот монстр движется прямо на вас. Он ползет вперед очень медленно, проходя всего какой-нибудь метр в секунду, но идет прямо на вас, и с этим ничего не поделаешь. Ваша винтовка бесполезна – вы можете с таким же успехом плюнуть на свою ладонь. Кроме того, и в голову не приходит стрелять. Вы просто замираете, как мышь, хотя чувствуете себя так, будто кричите от ужаса. Боитесь и пальцем пошевелить, чтобы не разозлить зверя. Вы себе говорите, может быть, вам повезет, может быть, он вас не заметит, может быть, его внимание отвлечено на что-нибудь еще. Но затем возникает новая мысль, что вдруг удача отвернулась от вас и он ползет прямо на ваш окоп, и вы уже ни живы ни мертвы. Вот когда вам нужны нервы, такие крепкие, как стальные тросы. Я видел, как Хансман из девятой роты попал под гусеницы Т-34. Он вырыл себе недостаточно глубокий окоп – смертельно устал, чтобы копать. Танк слегка отвернул от своего курса, ровно настолько, чтобы снять слой земли, и утюжил его вдоль и поперек. В следующую минуту человека сровняло с землей.
Окно слегка вздрогнуло. В неожиданно воцарившейся тишине Кортен, парень с перевязанной головой, попыхивал трубкой. Затем он спросил:
– Вы, ребята, откуда?
– База снабжения, арьергард.
– Вас перевели?
Пилле в замешательстве глотнул воздух.
– Мы попросили, чтобы нас перевели, – сказал он наконец.
Эта реплика заставила Зандера оживиться:
– Что я слышу? Вы попросились сюда? Господи Иисусе, я умру от смеха! –
