отмахнулся Митрич. – Мне кое-что сделать нужно.
Когда за молодежью закрылась дверь, Митрич облегченно вздохнул и уткнулся в тетрадь с рассказом Вениамина. Все дело в том, что до недавнего времени Антон Дмитриевич был редактором в литературной газете. Сам он плохо помнил собственную биографию до момента «перемены биологического вида» и дальнейшей обработки любопытными пришельцами, однако некоторые фразы в монологе, написанном Веником, уж слишком резали глаза, и ему не терпелось исправить погрешности. Этим он и занялся, можно сказать, «на досуге».
Глава 4
Веник с Саней медленно прогуливались по парковой аллее. Разговаривать, этим двоим, было особо не о чем, но молчать вместе было приятно. Человеку всегда есть о чем помолчать в хорошей компании. Саша, например, вспоминал грустную танцовщицу, от созерцания которой его так некстати оторвали утром, а Вениамин, размышлял над фразой Митрича о том, что о некоторых вещах лучше воздержаться говорить вслух. До сих пор ему казалось, что суть писательства в том, чтобы развлекать или заставить думать и чувствовать, доносить собственные мысли до читателя и тем самым находить единомышленников среди моря бесполезных знакомств, но сейчас… Ему вспомнился эпизод из «Мастера и Маргариты». До сегодняшнего дня он не слишком пытался понять, что имел в виду Михаил Булгаков:
«… – Так Вы – писатель? – с интересом спросил Иван Бездомный.
Гость потемнел лицом и погрозил Ивану кулаком:
– Я – Мастер…»
Почему-то именно в эту минуту Веник со всей ясностью осознал: писателей много, а Мастер – один на всю Вселенную. Возможно ли, что все без исключения книги диктуются одним и тем же непостижимым существом, а писатели – на то и писатели, чтобы за ним записывать?
В общем, у Вениамина была серьезная тема для размышлений. Он не сразу заметил, что его молчаливый собеседник – Саша, уже не идет с ним рядом, а безвольно и как-то очень театрально съезжает на асфальт, но все-таки в последний момент он успел подхватить товарища и аккуратно усадить на скамейку.
– Горазд ты людей пугать! – выдохнул Веник, вытирая рукавом вспотевший лоб.
– Ты прав. Я что-то слишком часто вырубаюсь последние несколько дней – раньше за мной такого не водилось.
– На этот раз у тебя совсем кратковременная отключка. Одна – две секунды, для тебя – все равно, что олимпийские игры выиграть. Может быть, ты выздоравливаешь?..
– А разве я болен? – рассмеялся в ответ Саня.
Этот повод для спора – всем поводам повод. Мало кто из находящихся в клинике, по лично проведенному Веником опросу в первые же дни пребывания, считает себя сумасшедшим. Но спорить с новеньким он не стал – смысла не видел. Тем более взгляд Сашин из-под полуопущенных ресниц стал мечтательным и томным. Проследив направление, Вениамин увидел Виллису. «Кто бы сомневался…» – вздохнул он, а вслух сказал:
– Может, все-таки подойдешь к ней, раз уж эта ведьмочка тебя приворожила своими танцами?.. Врага надо знать в лицо!
