выражение.
– Наконец пришел в себя, – вздохнула прислужница.
Но она и дети ошиблись. Нельдор поднялся в замок для того, чтобы выудить из старых запасов бочонок с вином. Зажав его подмышкой, он обвел пустым взглядом залу. Даже не глянув в сторону сына и дочери, молча вернулся в склеп.
– Бедные, бедные, – запричитала кухарка, прижав к себе Джийллиэна. – При живом отце вы остались сиротами.
Глава 7. Карминная Степь. Зима. 130-й год Века Отчаяния
Они вырвались из объятий Идингора на рассвете, когда девы восполняли истраченные за ночь силы. Из города уходить пришлось пешком, так как и смирные лошади, и капризные единороги не выносили Виализоний. Дарнет ещё не совсем оправился, и первые дни был очень слаб. Алеврелийя тащила его на себе, когда непослушные ноги начинали заплетаться, и он намеревался потерять сознание. Оно и понятно: Вильтавирра пересчитала все кости, а нынешняя спутница пустила ему кровь, едва не отняв остатки жизни.
Но теперь это не имело значения. Они решили отныне всегда быть вместе и уже не могли отступиться. Плененные вспыхнувшим чувством и ослепленные надеждой, обратили против себя и живых людей, и загробных тварей, и опасных Избавителей. Дарнет за время службы в сообществе нарушил не одно правило. За многое понес заслуженное наказание, за многое был прощен и сумел вернуться к своему ремеслу. Но сейчас перешагнул главную заповедь Избавителя – никогда не разделять взглядов нежити и не принимать её сторону.
– Нужно передохнуть, – нарушила затянувшееся молчание Алеврелийя и помогла Дарнету опуститься на камень. – Уверена, дневные сёстры отправились по нашему следу. Они чуют Избавителя за тысячи шагов и наверняка скоро нас отыщут.
Девушка устало откинула с лица волосы и опасливо осмотрелась. Куда не взглянешь – до самого горизонта одна мертвенная степь. Кое-где поблескивали застывшие лужицы, чернели хилые кустики, бугрились холмики песчаной земли. Грозно надвигалась зима, сковывая округу морозным дыханием. В угольно-чёрном небе льдинками мерцали звезды.
Избавитель не сводил глаз со спутницы. Всё не мог насмотреться. Каждый миг боялся, что она окажется сном и развеется поутру. Дарнета знобило, и он постукивал зубами, а Алеврелийя в одной блузе, приталенной корсетом, и атласной юбке не замечала холода. С её губ не срывались облачка пара, меловая кожа не розовела от хлестких пощечин ветра.
Она ещё не утратила способность слышать за десятки шагов, потому первой насторожилась и взволнованно глянула на Дарнета. Тот не успел подняться с камня, как в воздухе закрутились красные смерчи и превратились в пять бескровных красавец. Алеврелийя положила руку на бедро, нерешительно вытянула из ножен меч и встала в стойку. Смазанный ядовитой кровью Дарнета клинок насторожил зашипевших Виализоний.
– Как ты посмела предать нас? – подавшись вперед, с придыханием проговорила Вильтавирра и сверкнула широко раскрытыми глазами. – Как ты осмелилась перейти
