стал ясным и жестким.
– Так, – сказал он негромко и через некоторое время повторил: – Так.
Будто гвозди вбивал, закрепляя в сознании происшедшее.
Взглянул на часы – ему пора уже быть в банке.
Опоздал.
И никто не звонил, никто не решался потревожить его в это скорбное утро.
– Жалеют, – усмехнулся он кривовато. И сам понял – нехорошо улыбнулся по отношению ко всем, кто знал его. И не огорчился этому своему пониманию. – Перебьетесь, – добавил он и направился в ванную.
Умывался Апыхтин, подбривал щечки, чистил зубы как никогда тщательно, словно одними этими своими действиями выполнял какой-то ритуал, словно освобождался от чего-то гнетущего.
Подошел к окну.
Его «Мерседес» стоял на обычном месте. Но водитель не позвонил, не доложился.
– Жалеет, – проговорил Апыхтин, но уже теплее, добрее. Водитель вел себя правильно, и он это оценил.
Подошел к зеркалу, но не сразу решился поднять глаза, не сразу. А встретившись с собой взглядом, смотрел на себя долго и пристально.
– Неважно выглядишь, – сказал он, – неважно.
И вдруг вздрогнул и побледнел, услышав, как хлопнула дверь в спальню.
– Так, – сказал он почти неслышно и, сцепив зубы, вышел из ванной.
С усилием делая каждый шаг, приблизился к спальне. Дверь была плотно закрыта, а Апыхтин прекрасно помнил, что он не закрывал ее, она осталась распахнутой.
Подойдя к двери, резко открыл ее.
В спальне никого не было.
Взглянув на окно, понял, в чем дело, – дверь захлопнулась от сквозняка. Да, он открыл форточку и сам же устроил сквозняк.
Неожиданно резко прозвучал телефонный звонок.
Апыхтин некоторое время смотрел на него с недоумением, не понимая, что он должен делать, как поступить. Наконец сообразил. Подошел, поднял трубку.
– Да! Слушаю! – Слова прозвучали резковато, это Апыхтин понял, осознал, но не пожалел об этом, он попросту не готов был разговаривать с кем бы то ни было.
– Здравствуй, Володя! – Голос прозвучал негромко, сочувствующе, но без слезливости.
– Здравствуй.
– Не узнаешь?
– Конечно, нет.
– Кандауров беспокоит.
– По какому поводу? – спросил Апыхтин без издевки, он и в самом деле не догадывался, что об убийстве знает весь город.
– Володя... Значит, так... Я с тобой, Володя. Я все знаю... утешать не буду, не умею, но скажу... Я найду их, Володя. Вот увидишь. Сука буду, найду.
– Страшные слова в твоих устах, – усмехнулся Апыхтин.
– Я знаю, что сказал. Эти слова не случайно вырвались. Повторяю – сука буду, найду.
– Ну, найдешь – и хорошо, – ответил Апыхтин с неожиданной легкостью и сразу понял – его слова прозвучали пренебрежительно.
–
