Я, конечно, гражданин Республики – саркастически заметил немного оправившийся понтифик – Но что же будет с другими народами? С племенами Самнитской Федерации, например?
– Они исчезнут – спокойно сказал легат, и, посмотрев на помертвевшее лицо Публия, спросил – Как твое имя, юноша?
– А твое? – вызывающе воскликнул понтифик.
– Меня зовут Луций Перперна – голос легата был ужасающе бесстрастен – Так все же?
– Ты же знаешь, кто я.
– Знаю. Публий Коминий Аврунк. Из семьи Аврунков и рода Коминиев. Это ведь латинские имена, не находишь? Твоего отца, помнится, звали Марк, следовательно твои братья должны быть Гай и Луций. Знакомый римский обычай не допускать разнообразия в именах, не правда ли? Около очага у вас стояли два пената, а в углу был алтарь для ларов. Я все верно сказал?
Мерзкий Перперна говорил правду. Но признать это Публий отказывался.
– Ну и что? – беспомощно пробормотал он.
– А то, что вы уже давно латиняне, только не хотите это признать. А латинянами вы стали потому, что римляне сильнее. Погоди, не вскидывайся так. Я даже допускаю, что оружием самниты владеют лучше. Но что с того? Пусть даже разобьют они римлян в еще одном Кавдинском ущелье. Пусть мы опять пройдём под игом, но потом вернемся и возьмем свое. Знаешь, в чем наша истинная сила?
Он сделал внушительную паузу, но молодой инженер угрюмо молчал, и Перперна продолжил:
– Нет, это вовсе не религия. Наши боги ничем не лучше ваших, да теперь уже и не отличаются. Зато наши традиции крепче, наши обычаи сложнее, наши жизни более упорядочены и наша экономика крепче. А все это вместе – будет наш, римский, образ жизни, единственно правильный и жизнеспособный. И многие народы его уже приняли, а остальные примут, никуда не денутся! Когда-нибудь, через много лет уже никто не будет помнить, что Коминии были самнитами, а Перперны – этрусками. И те и другие будут просто римскими именами. В конце концов весь мир станет латинским! Так будет!
– Так может и будет какое-то время – вскричал Публий – Но потом придет другой народ, с еще более крепким и привлекательным образом жизни, и все эти Лукреции, Антонии, Сервилии и Рутилии снова поменяют национальность.
– Не думаю, что такое возможно – рассудительно произнес легат – Несомненно, наш образ жизни – единственно верный. Но если что-то подобное и произойдет, то что же – такова судьба.
На это, по правде сказать, Публию было нечего возразить. К тому же, его снова начало мутить, и он поспешил сменить тему.
– Итак, Лукреция вы приручили и теперь будете держать на коротком поводке – констатировал понтифик – А как же с городами? Что будет с Помпеей и Геркуланумом?
– Кто мы, чтобы идти против воли богов? – насмешливо спросил легат.
– Значит жизнями сотен людей можно пожертвовать во имя великой цели, во имя величия Рима?
– И не только сотен, но и тысяч.
– А ведь в Помпеях живет немало латинян…
– Ну и что? –
