у Вас ночевать, пока Джону не станет легче? Я спросила разрешение на это у своего мужа, Джарретта, он не возражает. Я буду спать на кресле, которое стоит в комнате Джона.
– Но я не потяну оплату Ваших услуг за всё время, которое Вы будете здесь.
– Платите ровно столько, сколько и раньше. Главное, чтобы мальчик выздоровел.
– Спасибо Вам большое, Нэнси! Вы очень добры. Полагаю, что смогу платить несколько больше.
***
Чарльз вошёл в комнату Джона и дал ему несколько ложек согретого Нэнси молока вместе с лекарствами. Сидя в кресле рядом с сыном, он закрыл ненадолго уставшие за день глаза, и сам не заметил, как задремал. Чарльз не знал сколько он так проспал, но очнулся от звука сильного приступа кашля больного. В это время в комнату вошла Нэнси.
– Мистер Чарльз, к Вам гости, – почти шёпотом сообщила она.
– Кто это может быть?
– Пришёл Констебль Лоулер.
– Какой сейчас час?
– Четверть третьего ночи, мистер.
– Что могло привести его ко мне в столь поздний час? – ещё до конца не проснувшись, проворчал Чарльз.
Он поднялся с кресла, бормоча недовольства себе под нос, и направился на первый этаж.
– А где Мэри? – повернувшись на лестнице, вдруг вспомнив про дочь, спросил он няню.
– Я уложила её спать, мистер, когда доктор вместе с Вами был в комнате Джона. Прочла её любимую сказку, под которую она сладко уснула.
– Спасибо, Нэнси! Чтобы я без Вас делал?
В прихожей, переминаясь на окоченевших ногах, растирая и дыша на руки, стоял невысокий молодой человек лет двадцати трёх, констебль Вильям Лоулер, на небольшой вытянутой голове которого красовался шлем с блестящей эмблемой в виде серебряной восьмиконечной звезды, из-под него торчали короткие соломенного цвета волосы. Торчащие уши-лопухи и длинный узкий нос от мороза приобрели лиловый цвет. На щуплое тело с угловатыми плечами было надето великоватое темно-синее пальто. Из-под него торчал такого же цвета китель, на ногах надеты утеплённые, но не спасающие ступни и пальцы от промерзания, веллингтоны. Вдоль тонкого левого бедра безвольно висела деревянная, покрытая инеем дубинка.
Констебль Лоулер работал в полицейском участке на Сноу Хилл шесть, в отличии от Чарльза, поскольку был резидентом Полиции Лондон Сити на Аппер Темз стрит семьдесят два. Констебли из отдалённых полицейских участков обращались за его помощью исключительно по крайне важным делам, связанными с особо опасными преступниками или запутанными преступлениям.
– Констебль Лоулер, здравствуйте! Чем обязан в столь поздний час? – со сталью и раздражением в голосе спросил Чарльз.
– Инспектор Донован, здравствуйте! Очень рад Вас видеть. Мы срочно нуждаемся в Ваших услугах, – стуча зубами, по юношески заискивающим голосом проговорил Вильям.
– Это не может подождать до утра? – спросил инспектор, ещё больше раздражаясь.
– Боюсь,
