– если приплюсовать бегство из столовой Джервальта.
Даже интересно, за что дворцовый распорядитель так на меня взъелся. Мечтал пристроить на место секретаря какую-нибудь племянницу? Так я с удовольствием ей должность уступлю… Как только выдрессирую дикаря до уровня принца.
Я сняла мантию, бросила её на багажную башню и размяла запястья. Несколько несложных пассов, пара негромких слов и основательный поток силы… И вот уже накидка, взмахнув полами, сама полетела к призывно распахнувшему дверцы шкафу. Чемоданы расползлись по полу, раскрылись беззубыми пастями и принялись выстреливать в сторону гардероба платьями, сорочками и прочими элементами девичьего туалета.
Уже через пару минут все вещи заняли положенные места – только опустевшие чемоданы остались. Не придумав ничего лучшего, я жестом загнала их под кровать и повернулась к двери. Вопреки всем рассуждениям засов бесил. Хотелось спалить его и заставить инициатора этого безобразия съесть пепел. Вот только портить дворцовое имущество – не лучшее начало карьеры. Пришлось просто наложить отвод глаз, а заодно оплести дверной проём сторожевой сетью.
Возиться со стенами и окнами сочла излишним – королевская резиденция всё-таки, а не придорожный постоялый двор. И прихватив ночную сорочку и пеньюар, с чувством выполненного долга отправилась в ванную.
Долго нежиться в тёплой воде не стала – быстренько приняла душ, высушила волосы. Потом нанесла маску от синяков под глазами, поскольку встать предстояло рано. А остатками дорогущей кентарийской мази, ускоряющей восстановление магических сил, намазала кожу вдоль вен на шее и запястьях и наконец-то юркнула в постель.
Свет, повинуясь тройному щелчку пальцами, погас, я закрыла глаза, обняла подушку и… Хотелось бы сказать, что заснула, но – увы – откуда-то раздался неясный шум.
Поначалу едва уловимый, он всё нарастал, пока не усилился настолько, что даже натянутое на голову одеяло не в силах оказалось обеспечить вожделенную тишину. Конечно, помог бы полог Эдвайса, начисто отсекающий любые звуки, но, во-первых, так я рисковала проспать до обеда и проворонить какую-нибудь выходку Джервальта, а во-вторых, третье энергозатратное колдовство подряд грозило как минимум мигренью.
Когда даже две подушки, прижатые к ушам, не помогли уснуть, я зажгла свет и обвела спальню мрачным взглядом. Общеизвестно, что дворцовые стены и перекрытия пропитывались чарами ещё на стадии строительства. То есть гарантировали идеальную шумозащиту. Следовательно, гудело что-то в самой комнате. Какой-то гадкий сюрприз, подброшенный подлым распорядителем. Причём сюрприз стыдливый, потому что умолк, едва отступила тьма.
Загоревшиеся на ладошке поисковые искорки послушно унеслись исследовать спальню. Я готова была поставить на люстру, уродливой каракатицей расползшуюся по потолку, – в её огромных непрозрачных плафонах можно было спрятать что угодно. Или на безвкусную напольную вазу у окна. Но огоньки, покружив по комнате, зависли возле картины, которая занимала почти весь простенок
