зачем мне это делать, – возразил он, – в трех милях от Олбани? Кроме того, мне не было бы никакого покоя, и я правдиво описал свой отдых.
– Ты на самом деле остаешься в доме, который решил ограбить?
– Не грабить, Банни! Я ничего не украл отсюда. Но в остальном ты прав: я остаюсь здесь ради отдыха, о котором может мечтать любой занятой человек.
– Мне здесь не будет отдыха!
Раффлс засмеялся, зажигая спичку. Я последовал за ним в комнату, которая должна была быть ничем непримечательной гостиной, но надзиратель переделал ее в свой кабинет, расположив повсюду книжные шкафы, и тогда я понял, о каких книгах говорил Раффлс.
Я не смог проинспектировать много. Раффлс зажег свечу и поставил ее внутрь своей шляпы, дождавшись пары восковых капель, чтобы прилепить ее. Таким образом, свет падал овалом на потолок, оставляя почти всю остальную часть комнаты в темноте.
– Извини, Банни! – сказал Раффлс, садясь на письменный стол, сукно с которого было убрано, попутно расположив там же самодельный фонарь. – Средь бела дня, когда свет нельзя увидеть снаружи, у тебя будет столько искусственного света, сколько пожелаешь. Если ты планируешь писать, то рекомендую стол у камина. Тебя никто не прервет здесь. Но, к сожалению, никакого ночного света или электричества! Ты можешь видеть, что их последняя задача заключалась в том, чтобы закрепить эти ставни. Они, похоже, сняли со стола обивку, чтобы добраться туда, не наступая на сукно, но эти дурацкие ставни не закрываются до конца, и полоса, которую они оставляют, позволит жителям соседних домов увидеть нас, если мы зажжем свет после наступления темноты. И не дотрагивайся до телефона! Если ты коснешься его, работники телефонной станции сразу узнают, что дом не пустует, и я бы не надеялся на то, что полковник не сообщил им, сколько его здесь не будет. Он довольно педантичен. Посмотри хотя бы на полоски бумаги, которые он разложил, чтобы его бесценные книги не запылились!
– Он полковник? – спросил я, понимая, о ком говорит Раффлс.
– Из саперов, – ответил он, – и первый заместитель командующего в придачу, черт бы его побрал! После сражения у Роркс-Дрифт стал главным надзирателем или даже начальником тюрьмы с тех пор. Как думаешь, какое у него любимое хобби? Стрельба из револьвера! Ты можешь прочитать все о нем в его записях. Характер у него тот еще, Банни, особенно когда он дома!
– А где он? – спросил я с беспокойством. – Ты уверен, что он не направляется домой прямо сейчас?
– В Швейцарии, – ответил Раффлс, посмеиваясь. – У него есть полезная привычка все записывать, что позволяет планировать наши дальнейшие действия. Никто никогда еще не возвращался из Швейцарии в начале сентября, ты же знаешь: сперва возвращаются слуги, затем уже хозяева. Когда они появятся, то не смогут войти. Я держу защелку закрытой, но слуги будут думать, что ее просто заело, и пока они пойдут за слесарем, мы спокойно выйдем, как джентльмены… если к тому времени еще будем здесь.
– Полагаю,
