пакетом за спину и разжал пальцы. Попал пивной бутылкой точно в голову подбиравшегося к нему сзади мента. Затем, не останавливаясь, развернулся и врезал палочкой по запястью второго. Пистолет вылетел из пальцев и ускакал в давно не кошенную траву. Палочка-то оказалась не простой – высверленной изнутри, а отверстие было на всю длину залито свинцом.
– Ёо… – только и выкрикнул полицейский с перебитыми пальцами.
Индус, петляя с удивительной для его возраста прытью, резво побежал в темноту.
– Стой, бля! – подполковник бросился следом, боясь случайно нажать спусковой крючок.
Индус был ему нужен живым.
Ноги путались в высокой траве, бешено колотилось сердце, кровь стучала в висках. С разбегу законный налетел на густо разросшиеся кусты, проломился сквозь них. Сзади хрипели и матерились преследователи. До ближайшего фонаря оставалось метров двести, а потому даже вблизи было трудно что-либо рассмотреть.
Индус побежал с горки, впереди призывно светилась фонарным светом улица. Он рассчитывал уйти во дворы. Главмент не рискнет напасть на него при возможных свидетелях. В густой траве хранитель общака не заметил лестницы, сложенной из бетонных плит. Нога провалилась в пустоту. Индус взмахнул руками. Инерция бросила его вперед. Не удержав равновесия, он покатился по крутой лестнице, ведущей к спасительной улице. Головой ударился о парапет, раздался ужасный звук, словно кочан спелой капусты бросили на бетонный пол.
Часто дышавший Гандыбин остановился, всмотрелся в темноту, прислушался. Ни стона, ни шороха из травы не доносилось.
– Что это было? – нащупывая ногой ступеньки, он стал опасливо спускаться.
Один из ментов подсветил фонариком. Индус лежал ничком, уткнувшись темечком в каменный парапет.
– Переверни, – приказал подполковник.
Когда Индуса перевернули, то в его остановившихся глазах отразилось ночное небо. Гандыбин приложил палец к шее законного, не ощутил биения артерии, беззвучно сплюнул.
– Сдох, зараза. Как некстати сдох.
Безжизненное тело осталось лежать на поросших травой ступеньках. В глубине парка заурчал двигатель. Полицейский «УАЗ» развернулся и покатил к выезду из парка.
Двое бомжей неторопливо шли по пустынной улице. Над тротуаром нависал крутой откос парка.
– Стой, отлить надо, – беззлобно попросил бомж, одетый в старое кашемировое пальто, подобранное у мусорных контейнеров.
– Раз надо, значит, надо, – миролюбиво согласился бомжара в болоньевой куртке.
Кашемировый стал справлять нужду прямо на асфальт, пристально следя за тем, чтобы не забрызгать пыльные ботинки.
– Менты, – прошептал болоньевый и указал рукой на приближающийся по улице «УАЗ».
Оба асоциальных элемента тут же юркнули в кусты. Машина проехала, не останавливаясь.
– Пронесло, –
