не планировала, обета безбрачия не давала. Просто возможности не представилось. Подруги постоянно твердили, что Реджина – как муха сонная, что парни на самом деле обращают на нее внимание, но она не идет им навстречу, вечно сидит дома, не гуляет.
– Ты слишком серьезная, – повторяли девчонки. Может, Реджина и хотела бы развлечься, да только каждая вечеринка пугала ее пропущенным зря временем, которое лучше потратить с пользой, на учебу и подготовку. Каждый парень, с кем Реджина встречалась, отвлекал от намеченной цели. От усердной работы, от будущего.
Целеустремленность. Вот о чем постоянно твердила мать, не забывая говорить, что мальчики – это помеха, верный способ угробить жизнь. Она грозно напоминала о собственной загубленной карьере, «пропавших мечтах», жертве, принесенной ради отца Реджины, когда тот учился на архитектора, а после только начинал профессиональный путь. О подаренной мужу дочери.
– Потом он умер и оставил меня ни с чем. О печальном конце никто почему-то не думает, Реджина. В этом мире полагаться можно исключительно на себя.
Реджина взглянула на будильник: два ночи. Еще пять часов – и на работу.
Из-за стены послышался смех, потом – опять стоны.
Отчаявшись снова уснуть, Реджина перевернулась на спину. Серая хлопковая ночнушка перекосилась и задралась. Реджина поправила подол, однако бедра прикрывать не стала. Погладила себя по животу, пытаясь снять напряжение, заснуть… и тут рука сама собой скользнула к резинке трусиков.
Реджина замерла, прислушалась. За стенкой – тихо.
Она запустила руку под белье, погладила себя между ног. Мысль о мужчине в соседней комнате одновременно возбуждала и не давала сосредоточиться. Бог знает, как давно Реджины не касался парень, да и в те разы, что мужчине случалось ее потрогать, не происходило ничего особенного или достойного отложиться в памяти. Теперь и вообразить-то кого-нибудь, кто ласкает тебя в столь заветном и чувственном месте, не получается. Рука тем временем действует, бедра увлажняются и движутся в такт пульсации стенок влагалища, что ритмично сжимаются и трутся о пальцы. А те ныряют в горячую щелку, заставляя трепетать, и вот уже ты взрываешься наслаждением…
Реджина обмякла, растянулась на скомканном одеяле. Сердце в груди колотилось как бешеное.
Интересно, каково это – разделить пик блаженства с кем-нибудь еще?
Похоже, этого Реджина никогда не узнает.
Глава 3
Крашенная в рыжий цвет девчонка в футболке с логотипом Нью-Йоркского универа протянула Реджине стопку мятых квитков с заказами.
Подавшись вперед, она спросила:
– Мне, типа, здесь подождать?
– Подождать можете за одним из столов, – ответила Реджина. – Когда заказ будет готов, на табло загорится ваш номер.
Реджина привыкла и даже пристрастилась к однообразному ритму работы: тихое утро, оживление в обед и размеренная движуха под вечер, когда люди покидают библиотеку,
