е нет, вам очень странно, что в вашей жизни может появиться некто, совершенно незнакомый, и этот «некто» тотчас изменит все течение ваших дней, вмешается во все без исключения ваши дела, нарушит многие планы и остановит свершение многих ваших планов и надежд. И при всем этом этот «кто-то» будет для вас роднее и ближе всех на свете. А потом в один прекрасный миг вы поймете, что ваше дитя выросло, прекрасно обходится без вас, а вы можете продолжить все то, что не успели совершить в юности. Но вместо радости от обретенной свободы на вас наваливается лишь тоска. Былые увлечения кажутся нелепыми и убогими, мечты тускнеют, и требуется немало сил, чтобы заставить себя по-настоящему что-нибудь захотеть. Во всяком случае, так было у меня.
На самом деле Маша выросла уже давно. Еще до того, как ей исполнилось десять, я знала, что у нее на все имеется собственное мнение. Позже мне пришлось смириться и с тем, что у моей дочери в восемнадцать лет наряду с просто приятелями появился бойфренд, с которым она в соответствии с современными веяниями совершенно в открытую жила несколько месяцев под одной крышей. На смену первому бойфренду пришел другой, потом – следующий… Временами я даже жалела, что слишком рано предоставила ей собственную квартиру, которую мне удалось приобрести в кооперативе у пожилой пары, отбывающей на ПМЖ в Германию. Но, какой бы самостоятельной Маша ни была, больше чем на несколько дней мы с ней не расставались. Всего несколько раз в жизни я уезжала куда-то одна и оставляла ее на маму. И всегда жалела об этом – без Маши мне путешествовать не нравилось, я старалась брать ее с собой даже в командировки. И она тоже ездила всюду только со мной. До этого раза… Но что делать? Всегда что-то происходит впервые.
И вот десять дней назад моя уже совсем взрослая дочь сообщила, что устала от московской зимы и в самый разгар волнений и погромов отправляется на Синай учиться дайвингу. Разумеется, она не спрашивала моего разрешения и даже не советовалась, просто поставила перед фактом. Революционные события на каирской площади Тахрир ее не волновали:
– На Синае все спокойно. Народу мало. Цены из-за этого бардака низкие, а я должна развеяться! Поеду, наконец научусь нырять.
Вот так вот. И уехала.
Я все понимала, но все равно места себе не находила и банально не знала, что мне делать и чем себя занять.
В результате я приняла самое простое решение – поехать к маме, отдыхавшей под Коломной в санатории «Коробчеевский».
Мама после того, как осталась одна, очень резко сдала. Как-то внезапно начались проблемы со всем: стало скакать давление, появилась изжога, из почек посыпался песок… Но вроде ничего страшного, операции никакие не нужны. Врачи выписали кучу разных таблеток, порекомендовали диету и умеренную физическую нагрузку. Но несмотря на все заявления мамы, что культурному человеку никогда не может стать скучно и что ей всегда есть что делать, образ жизни ее оставался самым что ни на есть унылым.
Убедившись, что гулять в соседний парк мама под разными предлогами не ходит, минеральную воду не пьет, а вместо овощного салата ест гадость из мороженых полуфабрикатов, я решила отправить ее поправлять здоровье в какой-нибудь санаторий.
Процесс уговоров оказался трудным и почти невыносимым. Мама напрочь отказалась оформлять заграничный паспорт. Она заявила, что может уверенно чувствовать себя только в России, причем обязательно неподалеку от родного дома, а точнее, просто в этом самом родном доме. На борьбу с ее упрямством было потрачено немало моих сил, и все без всякого толку. Я уже было совсем отчаялась, но внезапно мама услышала по радио рекламную информацию про санаторий «Коробчеевский», образованный на месте бывшего пионерского лагеря. Услышав это название, она смягчилась, словно ее что-то там заинтересовало. Хотя что там могло особо заинтересовать? Располагалось это чудо профилактической медицины на берегу Оки, и пребывание в нем стоило столько, что мне же пришлось врать, называя цену в пять раз меньшую, чем на самом деле. Зато теперь мама, проживая в санатории за деньги, которые не снились никакому Баден-Бадену, радовалась, что сэкономила мне кучу денег, отвергнув Карловы Вары и Марианске Лазне. Хорошо было, впрочем, хотя бы то, что обслуживающий персонал санатория в большинстве своем состоял из молдаван, которые очень дорожили своей работой и старались как могли.
В общем, нет худа без добра: Коломна все-таки ближе, чем Баден-Баден, и я могла запросто навещать маму в течение всего месяца, который ей предстояло там пробыть.
Я сама отвезла маму в санаторий две недели назад. Поездка получилась очень тяжелой. Мне казалось, что если выеду из дома в шесть утра, а в шесть пятнадцать заберу маму, то к восьми тридцати мы будем уже в санатории. Но не тут-то было! В шесть тридцать утра мы попали в пробку на МКАД и только к одиннадцати добрались до поворота на Новорязанское шоссе. Коломну мы миновали в четыре часа дня, но уже оттуда за полчаса добрались до места.
Всю дорогу мама молча вздыхала. Только один раз, когда мы остановились возле маленького придорожного магазинчика, чтобы купить чего-нибудь
